Откашлявшись, латиносы стали выискивать, к кому бы придраться. «Шоферюга везет, при деле значится… а вот этих бакланьих кабальеро в костюмчиках мы пощекотим, чтоб путь быстрее прошел», – решили они.

– Э-эй, рюсы, вы одели трюсы, – под гомерический, местами переходящий во всхлипы, попискивание и хрипы, смех колумбийских товарищей поинтересовался староста студенческой бригады южноамериканских киллеров, смуглый невысокий латинос в цветастой рубахе и зеленых шортах.

– Ну-у, Педро! Скажет так скажет, – веселились колумбийцы.

Чекисты, чтоб их не вычислили раньше времени, делали вид, что не слышат выпадов.

Но из баула выбрался Буратино…

– О-о-о. Заводной игрушкя-а, – обрадовались студенты.

Педро тут же достал огромное мачете и – со словами «А мне как раз в зубах ковыряться нечем» – хотел отхватить у деревяшки нос.

Чекисты потянулись за пистолетами.

– Ну ты, занюханный папа Карло, – рявкнул Буратино. – Я с тобой на одной грядке наркоту не собирал, – выстрелил острым своим румпелем.

Но, будучи с похмелуги, промахнулся и попал в кудрявого товарища бригадира киллеров. Тот завопил диким голосом, схватившись за ногу.

– Че-е верещишь, сучий кактус? – новым уже носом чувствительно ткнул ошарашенного Педро. – Ну ты че торчишь, как Лушкин гладиолус? Се-е-л быстро-о, чушка кудлатая, – медведем взревел Буратино на низких частотах.

Перепуганный латинос, убрав нож, мигом очутился на своем месте. Его притихшие собратья любовались в окошки российским ландшафтом.

– Заткнулись, мучачесы трюханные, – запрыгнул умиротворенный Буратино на пыльное сиденье и до самой деревни ехал молча.

На выходе, уколов Педро в ягодицу, рыкнул:

– Шевелись! Ерша тебе в задницу!

– Чего? – не понял латинос.

– Банан тебе в одно место, говорю, – еще раз ткнул его Буратино.

Колумбийский гангстер бабочкой выпорхнул из автобуса.

В Шалопутовке, оглядевшись, Буратино скомандовал чекистам:

– За мной! – и повел их через мост в сторону леса.

Колумбийцы, решив, что команда относится и к ним, поплелись вслед за чекистами.

– Чего они прутся за нами? – стал нервничать Железнов, подходя к полянке самогонщиков.

Очутившись в лесу и без свидетелей, колумбийские студенты пришли в себя.

– Меделинский картель не прощает унижений, – студенческий староста, распаковав чемодан, вытащил оттуда аргентинский автомат «Алкон» и ловким движением выдвинул приклад. – А от этой деревяшки я прикурю сигару-у, – зарычал, подражая Буратино, и поставил предохранитель на непрерывную стрельбу.

– Во-о, гады! – убрав в подмышечную кобуру пистолет, Железнов выудил из сумки «калаша». – Ну-у, мать вашу, сейчас я вам покажу «трю-у-сы», – спрятался он за дерево.

И вовремя!

Ветки над головой посыпались от выпущенных пуль. Иван Крутой отстреливался короткими очередями. Не ожидавшие отпора колумбийцы подняли на палке белые трусы раненного Буратинкой кудрявого кореша.

– Рю-у-у-с! Мы-ы пощюти-и-л, – стали орать они. – Миру-мир! Да здравствует дрю-у-чба народов, – поднялись с земли, показывая пустые руки.

Швырнув на всякий случай в сторону горячих южных парней гранату, чекисты быстрым шагом стали удаляться по узкой тропе вдоль реки.

– Чуют мыши, чей конец толще! – сделал вывод Буратино.

– Да-а, как подумаешь, что в России творится, так крыша едет… – подошли они к сторожке лесника.

Услышав стрельбу, Мишаня с ружьем вышел на крыльцо.

– Охота запрещена! – строго объяснил заезжим городским в черных костюмах.

– Да мы и не охотились, это на нас, – ответил Иван Крутой. – Город надоел, мечтаем пожить в палатке и порыбачить… Ты не против, шеф? – улыбнулся он егерю.

– Вот еще чертей не хватало, – выглянул из трубы домовой Ерошка. – Того и гляди сопрут что-нибудь в хозяйстве. Правда, Мумоха Кумоховна?..

– Тьфу, нечисть! – плюнула та, прихорашиваясь над ведром с водой.

Миновав сторожку, чекисты потопали дальше и остановились напротив фермы.

– Здесь будет город заложен!.. – с пафосом воскликнул Железнов, картинно отведя в сторону руку.

– Кому же ты целый город заложишь? – поинтересовался Крутой. – Обычно нашей конторе всех закладывают…

– Он имеет ввиду ломбард, – высказал свою точку зрения Буратино.

– Я имею ввиду на этом месте палатку ставить, неучи, – раскритиковал коллег градостроитель.