— Я знала, что вы доктор, но, думала, в этой области не особенно сведущи…

— Ничего страшного. Так результат моего анализа положительный?

— Мы же еще не говорили о том, что из этого следует.

— Я знаю, что из этого следует, и все остальные интересующие меня вопросы задам своему онкологу.

— Я понимаю, — ответила мисс Диксон, опять бросив взгляд в свои записи, словно там можно было прочесть, как найти выход из создавшейся неловкой ситуации.

— Не хочу показаться вам грубой, — продолжала Лори, — однако мне просто надо знать.

— Да, конечно. — Оставаясь в кресле, Диксон выпрямилась и посмотрела Лори прямо в глаза. — У вас действительно положительный результат на маркер BRCA 1, что было подтверждено секвенированием гена. Сожалею.

Закусив нижнюю губу, Лори невидящим взглядом посмотрела в сторону. Хотя она и была готова услышать именно это, все равно чувствовала, что вот-вот разрыдается. Сна отчаянно крепилась, принципиально не желая воспользоваться салфетками из коробки.

— Понятно, — словно со стороны услышала Лери свой голос. Она также слышала, как Диксон начала что-то говорить в ответ, однако ее это уже не интересовало. Обычно Лора проявляла чуткость по отношению к чувствам других людей, но сейчас ей было все равно. Хотя она и отдавала себе отчет в том, что винила гонца.

Лори встала и, вымученно улыбнувшись, направилась к двери. Чувствуя, как повлажнели ее ладони, она не решилась попрощаться с девушкой рукопожатием. Она слышала, как та, последовав за ней, окликнула ее по имени, но даже не обернулась. Миновав приемную, она вышла в больничный коридор.

На первом этаже больницы, оказавшись в оживленной суете среди толпы, Лори почувствовала облегчение. Возле информационной стойки стояла скамейка, и Лори захотелось на минуту присесть. Стараясь успокоиться, она сделала глубокий вдох. Ей надо было собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Она обещала Сью сразу же записаться на прием к онкологу, но сейчас ей нужно поговорить с более близким человеком. Она вспомнила о Роджере.

Административное крыло находилось рядом, и как только тяжелая дверь закрылась за Лори, она поняла, что тишина для нее теперь предпочтительнее шумной суеты приемного отделения больницы. Она ступала по ковру практически беззвучно. Стараясь не думать о часовом механизме генетической бомбы, таящейся в ее клетках, она прошла в ту часть здания, где располагался офис Роджера. Одна из секретарш узнала се.

— Доктор Руссо сейчас у себя, — сказала она, глядя поверх монитора.

Кивнув, Лори подошла к двери. Она была приоткрыта. Роджер сидел за рабочим столом. Лори постучала по косяку двери, и он поднял глаза. Как обычно, он был в свежей белоснежной рубашке. Золотистый шелковый галстук и тканью, и цветом выгодно контрастировал с его грубоватым, смуглым от загара лицом.

— Боже мой! — воскликнул он, вскакивая при появлении Лори. — Я всего лишь пару секунд назад оставил тебе сообщение. Надо же — какое совпадение!

Выйдя из-за стола, он закрыл дверь. Затем, повернувшись к Лори, приобнял за плечи и поцеловал в лоб, не придавая значения тому, что ее руки остались безвольно висеть, никак не отреагировав на его приветствие.

— Я так рад, что ты здесь. Мне нужно о многом с тобой поговорить.

Развернув два стула, он жестом пригласил Лори сесть и затем сел сам.

— Ты не можешь себе представить, что у меня было за утро, — выпалил Роджер. — Минувшей ночью умерли еще два послеоперационных пациента — точно так же, как и предыдущие четверо: оба были молоды и здоровы.

— Я знаю, — тихим голосом ответила Лори. — Я уже провела их вскрытие. Именно поэтому я тебе звонила.

— Ты что-нибудь обнаружила?

— Ничего, никакой патологии, — по-прежнему тихо произнесла Лори. — Все то же самое.

— Я так и знал! — воскликнул Роджер, сделав резкое движение кулаком, словно ударяя пустоту. Он встал и заходил взад-вперед по своему крошечному кабинету. — Сегодня утром я срочно созвал комиссию, несмотря на то что мы встречались всего два дня назад. Эти два случая я представил как свидетельство того, что минувшие пять недель оказались всего лишь затишьем. Я пытался доказать, что с этим надо что-то делать. Но в ответ услышал: «Не надо раскачивать лодку, а то пресса решит, что поднимается буря». У меня даже мелькнула мысль сделать анонимный звонок куда-нибудь в СМИ, но, разумеется, я не стану этого делать. После заседания комиссии я не поленился пойти в офис к главному, чтобы убедить его поменять точку зрения, но разозлил его настолько, что он обозвал мое рвение тупым ослиным упорством.

Лори никак не удавалось встретиться с ним взглядом. Сейчас ее мысли были заняты совсем другими проблемами, но прервать эмоциональный монолог Роджера у нее не хватало духу.

— Ко всему прочему, — продолжал Роджер, — сегодня утром в нашем парковочном гараже произошло еще и ограбление с убийством. У меня уже в связи со всеми этими событиями начинается комплекс: до моего прихода в больницу здесь ничего подобного не случалось.

Наконец остановившись, Роджер взглянул на Лори. Судя по выражению его лица, он ожидал встретить в ее глазах сочувствие, однако ее взгляд удивил его.

— Почему у тебя такое унылое лицо? — спросил он. Наклонившись, чтобы посмотреть на нее более внимательно, он тут же сел. — Прости. Я тут развоевался и совсем не обращал на тебя внимания, а ты чем-то расстроена. Что случилось?

Крепко закрыв глаза, Лори отвернулась. Неожиданное участие Роджера вновь взволновало ее, и слезы едва не хлынули по щекам. Она почувствовала на своем плече руку Роджера.

— Что такое, Лори? Что произошло?

Вместо ответа она лишь потрясла головой: боялась, что не выдержит и разрыдается. Она ненавидела себя за эмоциональность, которая ей вечно мешала. Выпрямившись, Лори медленно глубоко вздохнула: