Шрифт:
— Если ты предлагаешь заняться диффамацией, пока я такой необходимости, во-первых, не вижу. Во-вторых, подождем с решением этого вопроса до приезда Турецкого. В-третьих, говоря «ни слова о работе», я имел в виду — ни одного важного слова, связанного со следственной информацией… которой у нас пока что кот наплакал и не ясно, будет ли в ближайшее время хоть что-то существенное вообще… Если будет — все излагать на бумаге и молча мне в руки…
— На войне — как на войне, в тылу врага — значит в тылу врага! — ухмыльнулся Курбатов и поднялся на ноги. — А раз такое дело, уходим отсюда если и не по одному, то не более чем по двое, дабы не привлекать внимания соседей… Ты ведь уже закончил инструктаж, Валера? А то тут такая духотища…
— Сами же и надышали! — вставил Денис. — Лично я сказал все, что хотел.
— Я тоже. — Померанцев вслед за Курбатовым встал из-за стола и, подмигнув Галочке, мотнул головой в сторону двери: — Первыми уйдем мы с Романовой… Пошли, Галя, нам с тобой еще нужно обсудить план визита к Корсаковой!
Спустя несколько минут Денис и его сотрудники закрыли двери за последним из своих гостей — Володей Яковлевым.
7
Особняк Корсаковых находился за городом, километрах в десяти от Северотуринска, на берегу небольшого озера, в данный момент еще скованного льдом. Трехэтажный дом красного кирпича, обнесенный невысокой каменной оградой, обошелся без готических башенок, столь популярных у «новых русских».
Поселок, в котором он был выстроен, считался весьма престижным, на въезде в него стоял домик охраны. А от автобусной остановки, на которой высадились Померанцев с Галей Романовой, им пришлось идти не менее двадцати минут — к счастью, в поселок вела удобная как для машин, так и для пешеходов бетонка.
— Если поселок охраняемый, — произнесла Галочка, после того как разговор с угрюмым парнем в камуфляже остался позади и они были впущены на территорию, — почему его не обнесли забором по периметру? А то торчит будка посреди леса…
— Насчет леса ты абсолютно права, — улыбнулся Валерий. — Он здесь вон какой густой! Думаю, все дело в этом: не только зимой, но и в летние месяцы к домам не подберешься… Кроме того, наверняка не все участки еще куплены: богатеев здесь куда меньше, чем в нашей благословенной столице… Ага! Кажется, мы пришли… Точно пришли! Скажи спасибо, что Корсаковы построились на этой окраине, а не на противоположной.
Судя по всему, Анна Ивановна, с которой Валерий договорился о визите по телефону, успела предупредить своего охранника, будочка которого примыкала к изящным кованым воротам: едва глянув на удостоверение Валерия, он открыл двери и, пройдя сквозь владения, напоминавшие заводскую проходную, Померанцев с Романовой направились к особняку, выглядевшему вблизи еще солиднее.
В дом вела дверь куда более серьезная: металлическая, с домофоном и маленькой камерой над ней. Очевидно, их действительно ждали, поскольку щелчок, открывавший вход в особняк, раздался раньше, чем Померанцев нажал кнопку домофона. На пороге стоял болезненно худой, бледный мужчина неопределенного возраста в явно дорогом, но плохо сидевшем на нем сером костюме. Валерий отметил метнувшийся в сторону какой-то, как ему показалось, затравленный взгляд серых глаз под трагически поднятыми широкими черными бровями, узкое, изможденное лицо.
— Здравствуйте, — пробормотал мужчина и поспешно отступил в сторону. — Проходите, пожалуйста, Аня вас ждет… Я партнер Сережи, Фомин… Геннадий Ильич…
— Приятно познакомиться. — Померанцев еще раз внимательно окинул взглядом Фомина, визит к которому планировал никак не на сегодня, и, слегка отступив в сторону, пропустил вперед Галю.
Миновав просторный холл, выдержанный в мрачноватых коричневых тонах, с неизбежным для таких построек камином, они вслед за Фоминым поднялись на второй этаж по лестнице, начинавшейся сразу же справа от входа. Здесь тоже был свой холл, но без камина и гораздо меньших размеров. Довольно широкий коридор вел в глубь дома. Прежде чем продолжить путь, Фомин несколько замялся и наконец все-таки решился предупредить гостей:
— Знаете, Аня все еще чувствует себя неважно…
— Не беспокойтесь, — подала голос Галя, — мы не задержимся дольше необходимого и постараемся ее не переутомлять.
— Благодарю вас, — несколько напыщенно произнес Геннадий Ильич. — Собственно говоря, вряд ли она скажет вам что-то существенное. Аня…
— Если нам не хватит информации, так или иначе она должна быть у вас, — сухо прервал его Померанцев. — Я в любом случае собирался завтра утром с вами связаться, но, как говорится, на ловца и зверь бежит!..
На этих словах Валерий счел необходимым развести руками и улыбнуться, однако Фомин шутки не принял. В глазах его отчетливо мелькнул страх, и, поспешно повернувшись, он шагнул к первой из дверей, выходивших в коридор.
«Интересно… — подумал следователь. — Похоже, и этого дядю чем-то запугали… Хотелось бы знать чем…»
Анна Ивановна Корсакова менее всего походила на супругу богатого человека. Померанцев знал, что недавно ей исполнилось сорок восемь, но выглядела она на все пятьдесят с добрым хвостиком. Возможно, из-за потрясения и болезни, связанных с убийством мужа, а возможно, этому способствовали простая гладкая прическа с небольшим узлом на затылке, расплывшаяся фигура и платье скромного коричневого цвета, куда больше подошедшее бы школьной учительнице, но никак не новорусской леди… Молодыми, несмотря на свалившееся на женщину горе, были только ее большие ярко-синие глаза, особенно заметные на круглом, лишенном косметики лице.