— Что еще?!

— А если она того… не скажет?..

— Делай с ней что хочешь, мне эта курва не нужна!..

Дождавшись, когда Кот отправится выполнять приказание, Сопло устало оглядел свой кабинет.

Потом, открыв правую тумбу стола, где был устроен мини-бар, извлек оттуда початую бутылку водки и, плеснув в высокий хрустальный стакан почти половину, выпил «дозу» залпом. Прежде чем звонить некоему господину Рыбцу, являвшемуся надежным гарантом Соплова бизнеса, следовало прийти в себя и обдумать не только каждое слово предстоящего разговора, но даже интонации, с которыми эти слова следовало произносить.

Полковник милиции, начальник УВД, на территории которого находился «Техас», Аркадий Георгиевич Рыбец был самым дорогим подарком Бороды Сопелову, сделанным около пяти лет назад. Дорогим во всех смыслах: ежемесячная сумма, отстегиваемая этому менту Жоркой, была не намного меньше той, что получал с «Техаса» сам Борода. Впрочем, с общим доходом Бороды от всего бизнеса Сопла она, конечно, ни в какое сравнение не шла. И все же! Правда, следовало признать, что Рыбец свои деньги, во всяком случае, до сих пор, отрабатывал с лихвой: благодаря давним и надежным связям крышевал он не только «Техас», но и с помощью своих подручных весь бизнес Сопелова. А возможно, как подозревал Жорка, и Бороду, посвящавшего своего подопечного далеко не во все делишки… Впрочем, Сопло был за это не в обиде, ему вполне хватало того, что он имел благодаря своей нежной дружбе с Ильичевым. Остальное его не касалось — ни по сути, ни по доходам. Хотя насчет сути кое-какие слушки до него за эти годы, конечно, доходили…

Например, слушок о том, что именно к его старшему другу следует обращаться, ежели на пути твоем возникнет недосягаемый, но крайне мешающий тебе персонаж. Допустим, не в меру принципиальный чиновник федерального уровня, до которого сам ты ну никак не дотянешься… Говорили, что контора, принадлежащая Ильичеву, и не таких устраняла, а имеющиеся в ее распоряжении киллеры не промахиваются никогда… Мысль о киллерах заставила Сопло зябко передернуть плечами и плеснуть себе еще одну «хирургическую дозу». После чего он наконец извлек из ящика стола еще один мобильный телефон, который использовал исключительно для связи с полковником. Номер этого мобильника был зарегистрирован на некую старушку-божий одуванчик, дальнюю родственницу Рыбца, даже не подозревавшую, что является владелицей столь современного средства связи.

Аркадий Георгиевич, как обычно, взял трубку сразу:

— Какие проблемы? — Здороваться было не в его привычках.

— Привет, полковник, — все-таки буркнул Сопло. — Проблемка действительно возникла, правда, небольшая.

— Ну?

— Город такой есть — Ижевск. Слышал, поди?

— Ну!

— Димона там за что-то ваши повязали, двадцать четвертое отделение… Вытащить сможешь?

— Я тебе что, адвокат? — сухо поинтересовался Рыбец. — К тому же насчет Приуралья мы, если не ошибаюсь, не сговаривались.

— Само собой, за отдельную плату… Если вытащишь.

— И сколько ж тебе не жалко? — И, выслушав ответ Сопелова, коротко завершил разговор: — Перезвоню.

Сопелов сунул мобильный за пазуху, поскольку знал, что перезванивать Рыбец будет тоже исключительно на этот номер, и, вздохнув, поднялся из-за стола, одновременно нажав кнопку селектора.

— Я слушаю, — робко пискнула секретарша, видимо, все еще находившаяся под впечатлением, оставленным малахитовым стаканом. Сопелов, успевший забыть о своей вспышке, криво усмехнулся:

— Вели подать машину и кого-нибудь из охраны. Еду на «дачку»… Да побыстрее!

Конечно, тянуть с визитом к Бороде, возможно, было рискованно: старый хрыч не ясновидящий, но все, что надо, а главное, все, что не надо, узнавал, как правило, с ловкостью и скоростью, наводившей на мистические размышления. Однако, пока Кот не доложится о результатах своего нелицеприятного общения с Элькой, торопиться с повинной тоже смысла не было.

Несмотря на выпитую водку, голова у Жорки была ясной, как никогда. И, быстренько обдумав текущий момент, он решил забиться до завтрашнего утра на «дачку», где и начался весь этот кошмар…

… В ту ночь Диана должна была ночевать дома: вроде бы из командировки возвращался наутро ее папаша — хилый интеллигентный очкарик, над которым она, к неудовольствию Сопелова, тряслась, как над хрустальной вазой. Похоже, не она одна: домработница, о чем Сопелов знал доподлинно, проживавшая в их доме, покрывала Дианкины ночные отлучки отнюдь не от доброты по отношению к ней. Впрочем, как утверждала Диана, девица, имени которой Жорка не помнил, спала с ее папашей, и отнюдь не для того, чтобы сохранить свое место. Скорее всего, девка и сама была не красоткой, иначе с чего бы ей позариться на этого хиляка? Конечно, деньги у него водились, но отнюдь не такие, из-за которых можно пожертвовать молодостью и красотой. Словом, зная, что Диану сегодня можно не ждать, Георгий был крайне удивлен и встревожен, когда в половине третьего утра заспанный охранник заглянул в кабинет хозяина, только что завершившего возню с бумагами, касавшимися его бизнеса, и сообщил, что внизу в холле его ожидает невеста. Поколебавшись, охранник добавил, что она «явно не в себе».

С незапамятных времен Сопло вел, можно сказать, ночной образ жизни — так уж устроен был его организм, что по-настоящему соображать, что к чему, он отчего-то начинал ближе к вечеру. Потому и предпочитал отсыпаться по утрам. Но в столь глухой час ночи даже его уже клонило в сон — правда, немедленно слетевший после слов охранника. Ответить ему он не успел, поскольку тут же, оттолкнув с дороги парня, в кабинет влетела Диана собственной персоной. И с первого взгляда стало ясно, что случилось что-то серьезное.