— Вы все правильно сделали, — перебил ее Дэниэл. — Она сможет тогда спокойно выздороветь.

— А вдруг они приедут на станцию и увидят там верблюдов? Вас же обвинят в воровстве.

— Никто не приедет, — уверенно сказал Дэниэл. — Все избегают станцию Оламбо. Одно название на многих навевает ужас. Странно, но сейчас это нам как раз на руку. — Тут Дэниэл улыбнулся и добавил: — А вы отлично умеете врать!

Эмма открыла было рот, чтобы возразить, но вместе этого просто улыбнулась в ответ и с некоторым облегчением спросила:

— Ну что, теперь верблюды в безопасности?

— Да, я о них позабочусь. Можете не беспокоиться.

Сделав несколько шагов, Эмма снова остановилась.

— Кстати, а что вы такое сказали этим двоим про меня, что они улыбнулись?

— Я сказал, что от вас у меня одни проблемы. Что вы как заноза в пятке и я счастлив, что вы наконец уезжаете.

Эмма взглянула на него и расхохоталась. Дэниэл тоже рассмеялся, но очень скоро их лица снова стали серьезными.

— А как быть с девочкой? — спросила Эмма. — Мы должны убедить их в необходимости продолжить поиски.

Дэниэл нахмурился.

— Отношение полицейского кажется мне подозрительным. Думаю, он находится под влиянием этого смотрителя, Магомы. Такое ощущение, что этот человек питает личную неприязнь к хозяину питомника.

— Мы обязаны что-то предпринять, — сказала Эмма, и тут в ее голову пришла новая идея. — А что, если поговорить с самим хозяином питомника? Вдруг он что-то знает об этой львице с раненой ногой?

— Я тоже об этом подумал, — ответил Дэниэл. — Люди говорят, что он знает всех своих львов, как родных детей. Они целыми прайдами навещают его в питомнике, и он тоже ходит к ним в пустыню. Если это так, то ему наверняка известно, где сейчас львица. Кроме того, он поделится своим мнением по поводу того, могла ли она съесть девочку. То, что львица с детенышами очень опасна, — это факт, но обычно они не нападают на людей.

Дэниэл задумался и после паузы решительно заявил:

— Да, я поеду к нему.

Эмма потупила взгляд, ковыряя землю носком ботинка. В ее голове сформировались слова, которые настойчиво рвались наружу. Эта новая идея была настолько четкой и ясной, насколько и безумной. Наконец, после минутного молчания, она тихим, но твердым голосом произнесла:

— Я хочу поехать с вами.

На лице Дэниэла появилось выражение предельного изумления. Он посмотрел ей в глаза и сказал:

— Я буду рад, если вы поедете со мной, Эмма. Признаться, мне сложно выразить словами мои чувства, но я буду безмерно благодарен вам, если вы составите мне компанию.

Эмма пристально посмотрела на Дэниэла. Она знала, что он спокойно может обойтись без ее помощи. Собственно говоря, какую помощь она могла ему предложить? Он просто хотел быть рядом с ней. Он сказал об этом так искренне и ненавязчиво, что у нее защемило сердце.

— Но вы должны понимать, что эта поездка может оказаться довольно тяжелой, — продолжал Дэниэл. — Питомник находится очень далеко от станции. Нам придется остаться там на ночь, и это как минимум. А условия в питомнике еще хуже, чем на станции.

— Мне все равно, какие там условия. Это неважно.

Отвечая на возражения Дэниэла, Эмма все-таки почувствовала легкую панику. Если она сейчас не поедет вместе с Мози в Серенгети, то обратной дороги уже не будет. Она представила лицо Саймона. Его бы шокировало даже то, что ей пришла в голову сама эта идея — поехать вместе с Дэниэлом непонятно куда. Нет, он бы не ревновал — Саймон относился с презрением к подобным эмоциям. Но то, что она упустила возможность поехать на сафари, за которое он заплатил, привело бы его в бешенство. Все эти мысли, словно мотыльки, крутились в ее голове, но она решительно отмела их в сторону. Она знала, что просто обязана сделать последнюю попытку найти Энджел и что ей очень хочется поехать вместе с Дэниэлом.

— Я ни разу не встречался с хозяином питомника, — говорил Дэниэл. — Кто знает, что это за человек…

Когда он замолчал, Эмма подняла на него глаза, расправила плечи и ровным голосом произнесла:

— Я все равно хочу поехать с вами.

Дэниэл медленно кивнул, и теплая улыбка озарила его лицо.

Энджел сидела, скрестив ноги по-турецки, на входе в пещеру. Из-за скальных камней ей был виден краешек залитого лунным светом ландшафта: серебристая земля и темно-серое небо с редкими звездами. Одинокие стебли отбрасывали дымчатые тени, а немного поодаль на песке виднелся причудливый узор из веерообразных пальмовых листьев. За ее спиной, в глубине логова, слышалось размеренное дыхание львицы, смешанное с тихим сопением львят. Все они крепко спали.

Этой ночью львица не пошла, как обычно, на охоту, потому что на сегодняшний день она уже поймала свою жертву. На закате ей удалось застать врасплох газель возле источника. Когда львица припала телом к земле и начала неслышно подкрадываться к своей жертве, Энджел вместе с львятами стояла далеко в стороне. Газель едва успела поднять голову, как львица прыгнула на нее сверху. Энджел видела, как она сдирает с нее шкуру, начиная с нежной внутренней части задних ног. Выпотрошив внутренности, львица остановилась, чтобы закопать в песок несъедобные части кишечника. Скорее всего, она это сделала, чтобы не привлекать более мелких животных, питающихся падалью. Точно так же поступают люди в деревнях и на временных стоянках. Когда львица принялась грызть мясо, Энджел и детеныши пристроились рядом с ней. Львята еще толком не умели есть мясо, но последовали примеру матери, облизывая кровавую плоть своими шершавыми языками.