— Почему именно этот? — Димка отклонился немного назад.

— Ну, ни этот, так другой. Главное — примерная дата твоего возвращения. — Кирыч почесал нос. — Помнишь тот день, в который мы разбежались? Ты — сразу в будущее, а я остался в своем времени.

Дима с печалью кивнул.

— Так вот, перед тем как уйти на автовокзал, ты сказал мне, что прибудешь в конец мая две тысячи тринадцатого. Вот я и ждал конца мая две тысячи тринадцатого.

— Но почему ты не подошел ко мне раньше? — Димка снова наполнил рюмки. — Почему у нас не получилось встретиться?

— Да потому что ты меня не узнал! — громко сказал Игорь Кирыч и, осушив рюмку, добавил: — Ведь я попробовал. Я подошел к тебе однажды, три года назад. Но ты меня не узнал. «Привет, как дела?» — сказал я тебе. «Извините, вы обознались!» — злобно сказал ты и отошел в сторону. Больше я и не пытался, а только ждал этого дня.

Завершив свою тираду, Кирыч аккуратно затолкал в рот крючковатый корнишон и захрустел челюстями. Димка же выпил и задумался, даже закусывать не стал.

— Значит, я был не я, — глухо заговорил он. — Вот как интересно… То есть я жил, осознавал себя, но потом вдруг все вспомнил и… И в то же время забыл свою здешнюю жизнь? Бред какой-то! Метаморфозы времени. И тем не менее, я не помню весь этот длинный отрезок в тридцать лет моего пребывания здесь. Ты говорил, что следил за мной? Значит, ты свидетель? Что я делал? Каким я был?

— Ну, каждый твой день наблюдать я никак не мог. Но время от времени я наводил справки. И твоя жизнь мало отличалась от той. О которой ты мне рассказывал тогда в самолете, на обратном пути из Москвы.

Кукарский вспомнил, что когда они летели в «тушке» после визита к Андропову, то не знали, чем занять время. (О время! — то оно на вес золота, то его нечем занять!) И тогда Дима вкратце поведал о своей жизни в России до две тысячи тринадцатого года.

— Да-да, я помню, — закивал теперь Кукарский и подцепил вилкой корнишон.

Наконец настала его очередь похрустеть. А Игорь продолжил, образно говоря, открывать занавес.

— Ты так же мыкался после института, потом закрепился в торговле, женился на соседке Лере, с которой дружил в детстве…

— Черт, все-таки Лерка! — воскликнул Кукарский, поерзав на табурете. — Но я же ничего такого не помню!

— И не вспомнишь. Последние дни ты болел, потом ушел из дома и пропал, — пояснил Игорь, покрутив пальцами пустую рюмку. — Зато на следующий день появился другой ты. Да, но это нынче. А тогда, с Леркой, никто у вас не родился, ты развелся, а она уехала за границу, наконец, ты купил квартиру в кредит. Угу, в Советском Союзе тоже есть кредиты! Только не ипотечные, а социальные. И банки не навязывают их каждому обывателю. Потому что банков-то мало, в основном заправляет Сберегательный банк. Да еще государство заставляет снижать процентные ставки.

— Ага, понятно. Сбербанк рулит. Впрочем, как и у нас… было.

— Да, Сбербанк СССР играет ведущую роль.

— Как-то странно, — протянул Дима. — Тут все чем-то похоже, все почти так же, но если присмотреться — совсем по-другому.

– На что похоже? — Игорь чуть наклонился вперед.

– На тот мой мир.

– А, ну да.

Тут вдруг возникла пауза. Восстала неожиданная тишина. Каждый задумался о своем, и каждый испугался этого непредвиденного молчания.

Игорь Кирыч первым разрубил узел.

— А моя семья пропала с самого начала. Как только мы вернулись с тобой от Андропова. Через пару дней их просто не оказалось дома. Они исчезли. Все это странно. Все эти фокусы подлого времени!

— Пропала семья… — задумчиво повторил Дима. — Да-да, а я ведь видел твоего сына — помнишь, я тебе рассказывал тогда в Москве и просил написать ему письмо? Письмо-то ты написал, но и без вести, значит, тоже пропал, как и ожидалось.

Пришло время удивиться бывшему кагэбэшнику.

— Да, было, было! — пенсионер прищурился. — Но я тогда не придал этому значения! Да и ты, видимо, тоже.

— И я тоже тогда не придал всему значения, — кивнул Кукарский. — Я думал, мы еще увидимся и с ним, и с тобой.

И Дмитрий снова вкратце пересказал подробности знакомства с Игорем Игоревичем и подробности их прощания за городом. Свое изъяснение Кукарский заключил извиняющейся фразой:

— В тот день я еще не знал, что обратного пути не будет.

— То есть, как не будет? — живо спросил бывалый кагэбэшник.

— А вот так! — Дима потянулся к бутылке. — Я вчера свалил с работы пораньше, съездил в Кунгур, попытался вернуться в свой мир. И что ты думаешь?

— Ты не смог, — вздохнул Кирыч, принимая наполненную рюмку.

— Да, проход оказался закрытым. Ни в третьем гроте, ни во втором, ни в каком-либо другом я не смог найти выход в свой мир. Каждый раз я возвращался в ваш Советский Союз.

— Подожди, ты что, успел исследовать все проходы за полдня? — спросил Игорь и выпил.

И после этих очередных пятидесяти грамм кагэбэшник забавно поморщился. А Дима тоже опорожнил свою емкость.

— Да, я просто пошел на маленькую хитрость, — сказал он, закусив огурчиком. — Когда выходишь из пещер, но когда еще не вышел, на мобильнике появляется оператор. Ну, типа, сеть доступна. Так вот, если в моем мире это был Мегафон, то здесь у меня постоянно высвечивался Совком.