— Опять? — возмутился Реджинальд при виде инспектора.

— Мы очень упрямы в своем деле… Мистер Чедгрейв, мне бы хотелось узнать ваше мнение об одном странном факте… Вы знали, что у доктора пропал флакон с дигиталисом, однако леди Ходдесдан была отравлена цианистым калием… И почему леди Ходдесдан? У вас есть какие-то соображения на этот счет, мистер Чедгрейв?

— Говорили об ошибке, сэр… Леди Ходдесдан выпила стакан, который не был ей предназначен. Мы разделяем это мнение.

— А для кого был предназначен отравленный стакан?

— Для мистера Нарборо.

— Откуда вы знаете?

— Нам так было приказано, сэр.

— Но ведь напитки подавали не вы?

— Нет, сэр. Этим занимался сам сэр Микаэль.

— Значит, вот где вмешался случай, иначе бы мистер Нарборо отправился к праотцам.

— Без всякого сомнения, сэр.

— Вы уже были под судом, Реджинальд?

— Мы? Вы шутите, сэр?

— В таком случае, надеюсь, что суд примет это во внимание…

— Суд?

— Реджинальд Чедгрейв, от имени Ее Величества, я арестовываю вас за убийство леди Ходдесдан.

— Но…

Роза упала в обморок, Маргарет ударилась в слезы, а мажордом, бледный, как смерть, пытался защитить себя:

— Мы… мы не понимаем… такое ужасное обвинение!

— Ну же, мистер Чедгрейв, вам ли мне советовать сохранять достоинство в такой момент? Вы хотели устранить мистера Нарборо, потому что считали, совершенно искренне, что он внес смятение в дом ваших хозяев. Ваша тупая и трогательная верность заставила вас взять во взломанном шкафчике немного цианистого калия…

Вы боялись, как бы мистер Нарборо, якобы украв дигиталис, не отравил сэра Микаэля… и вы решили опередить его. Когда вы узнали, что только он один будет пить джин, вы отравили содержимое его стакана. К несчастью, сэр Микаэль решил сам подать напитки. Вот так леди Ходдесдан умерла вместо другого, по привычке взят стакан с джином. Ну что, Чедгрейв, зачем отпираться?

— Пусть. Мы признаемся. Мы сожалеем о безвременной кончине леди Ходдесдан, но не о попытке спасти сэра Микаэля, ибо этот похититель дигиталиса мог его отравить.

— Мне очень жаль, что я отнимаю вашу последнюю иллюзию, Чедгрейв: дигиталис украл вовсе не мистер Нарборо.

— Тогда кто же?

— По-видимому, никто… Вас просто разыграли, бедняга. Ну что ж, следуйте за мной, я передам вас своему помощнику.

Роза была все еще в обмороке, и Реджинальд, уходя, обратился к горничной:

— Маргарет, скажите Розе, что мы не запятнали своей чести, и это вовсе не наша вина, что судьба отвернулась от нас. Мы взойдем на эшафот, как король Чарльз… Скажите также Розе, Маргарет, что я только сожалею…

Чедгрейв высокомерно оглядел инспектора.

— …Что меня арестовал человек, который голосует, по-видимому, за лейбористов.

Хирург занимался перевязкой Мортимера.

— У вас в Камберленде все такие?

— Какие?

— Сегодня ночью вы получили пулю в плечо, у вас должен был бы быть жар, боли… а я вижу, что вы — как рыбка в живой воде. Надо было действительно родиться в Камберленде, чтобы так реагировать…

— Вы позволите мне вернуться домой?

— Не будем преувеличивать, однако. Вам надо с недельку поваляться в постели. Я отпущу вас, как только рана совсем закроется и больше не будет опасности заражения.

— Тогда возьмите меня в свою клинику.

— Вы действительно этого хотите?

— Прошу вас.

— Прекрасно. Я навещу еще одного пациента и заеду за вами.

Уходя, он столкнулся в дверях с леди Уортэм и инспектором.

— Леди Уортэм, наш больной изъявил желание вернуться в клинику. Вы можете прислать кого-то, чтобы помочь ему одеться? Я через час заеду за ним.

— Им займется Реджинальд.

Когда врач ушел, полицейский сказал:

— Нет, Реджинальд им не займется. Я только что отправил его в Ярд. Это он отравил стакан, предназначенный мистеру Нарборо и который выпила леди Ходдесдан. Мистер Нарборо, леди Уортэм заявляет, что никогда вам не звонила.

— Тогда кто же?

— Думаю, что скоро смогу ответить на ваш вопрос.

Леди Джейн подошла к больному и взяла его руку в свою.

— Вы помните, что я вас сказала вчера в Сан-Джеймс парке?