Переживает….

Перед покоями его жены нас встретила пожилая ракшаса, и внимательным взглядом окинув чуть смутившуюся меня, согласно кивнула и провела меня внутрь, запретив мужчинам следовать за нами.

Пока мы проходили сквозь еще несколько комнат, успели познакомиться. Как оказалось это была та самая бабушка-целительница Юсинь, которая последние несколько недель поддерживала силы угасающей внучки. Я выпустила Веню наружу и они тут же, пользуясь незнакомыми мне медицинскими терминами, обсудили состояние женщины. Оно было плачевным. В чем я смогла убедиться сама, когда мы вошли в спальню. От красавицы ракшасы, чей портрет висел внизу перед лестницей, остались только глаза. Огромные медовые глаза с пушистыми ресницами, они с такой надеждой смотрели на меня, что маленькая девочка, живущая внутри, залилась слезами от жалости и сочувствия.

Пока Веня осматривала женщину, Кузя как мог, успокаивал меня. Какая же все-таки тварь этот безумный маг!

Закончив осмотр, Веня попросила выдуть максимальное количество лечилок и распределить их по женщине, для укрепления организма и подготовке к операции. У меня получилось выпустить еще один щуп к трем оставшимся и создать с их помощью порядка пятнадцати пузырей, пока артефакт раздавал указания по подготовке.

Слуги принесли стол, на котором мы планировали оперировать ракшасу, подготовили горячую воду, простыни, а целительница принесла множество настоек и эликсиров.

Веня предупредила меня, что операция предстоит тяжелая и, предложила ввести меня в принудительный обморок, дабы я посреди операции не закатилась в панике или хуже того истерике. Смалодушничав, хотела согласиться, но затем, отвесив себе мысленный подзатыльник, отказалась. Хватит под ребенка косить, пора учится быть взрослой и самой участвовать в серьезных и действительно важных делах. Объявила о своем решении артефакту, чем заслужила мысленное одобрение.

Благодаря щупальцам, мы перенесли женщину на операционный стол и приступили. Было действительно тяжело, но целительница оказывала неоценимую помощь — она прекрасно чувствовала состояние внучки и мы в четыре руки и «всего» за три часа управились. Как оказалось состояние ракшасы настолько быстро ухудшалось из-за того, что малышей было двое. Двое крошек котят. Да, они обе были девочками и приняли расу матери.

Убрав последствия вмешательства в организм матери, Веня занялась снятием проклятия. Юсинь меня напоила укрепляющими эликсирами, но все равно тяжело было неимоверно, ведь проклятие нужно было снять с обеих крошек одновременно.

Да… мы справились… но я уже боюсь на себя в зеркало смотреть, мне уже кажется, что я снова стала привидением, настолько опустошенной я себя чувствую.

Целительница уже в одиночку хлопотала над нами четырьмя, в первую очередь крикнув опытных женщин-служанок, чтобы они занялись крошками, затем напоив меня и уже пришедшую в сознание ракшасу невероятно противными эликсирами, угрожая влить их в нас насильно, если мы вздумаем сопротивляться. Переглянувшись с Зианисс, одновременно фыркнули и все таки выпили по флакончику.

А нас покормят? Как можно более жалобно озвучиваю просьбу и Юсинь, взмахнув руками, тут же зовет еще кого-то. Этим кем-то почему-то оказался кхар… Не поняла? Где остальные?!

Карен, полыхнув огненными глазами на опешившую Юсинь, тут же подхватил меня на руки и заверив целительницу в том, что позаботится обо мне, вышел из хозяйских покоев.

Сил выяснять, что именно происходит, не было. Ладно, разберусь позже — лишь бы покормили скорее. Эликсиры это конечно хорошо, но желудок требует мяса.

Мужчина отнес меня в гостевые комнаты, которые по его словам нам выделил гостеприимный хозяин, и усадив в постель начал ухаживать за мной, не хуже дипломированной сиделки. Помог снять мне обувь, принес влажное полотенце, чтобы я освежила лицо и руки и, наконец, поставил мне на колени переносной столик, заставленный кучей умопомрачительно пахнущих тарелочек.

— Карен, мне конечно очень приятно, но ты ничего не хочешь рассказать? — Стараясь держать себя в руках и не сметать еду с тарелок, допрашиваю мужчину.

— Например?! — Кхар сидит рядом со мной и внимательно следит за тем, чтобы я ничего не пропустила из еды.

— Где все? Почему так тихо?

— Защищают замок. На нас напали примерно с час назад.

— Что?! Ты почему мне об этом сразу не сказал?

— Ну и что бы ты сделала? Кинулась бы в гущу сражения, чтобы отвлекать защитников? Ты ведь абсолютно истощена и сейчас являешься обузой. Сама то, не понимаешь? — Кхар складывает руки на груди и отчитывает меня словно ребенка.

— Не смей со мной разговаривать таким тоном! Почему тогда ты здесь, а не вместе с остальными войнами? — Злюсь на абсолютно спокойного мужчину и решаю, кинуть в него помидоркой или нет. Не кинула, сьела.

— Я не могу в полном объеме пользоваться возможностями этого тела, к тому же твой бронзовый наставник сам попросил присмотреть за тобой.

— Не поверю, что он тебе настолько доверяет! Что ты не договариваешь?

Кхар загадочно приподнимает бровь и, помедлив немного, отвечает:.

— Поверь, детка, я умею быть убедительным.

Разозлившись окончательно от его снисходительного тона, не выдержала и кинула в него вилкой. Не попала. Ррр!!! Мужчина, сделав неуловимое движение рукой отклонил ее траекторию и вилка улетела в противоположный угол.