Бор с облегчением посмотрел вслед удаляющемуся в окружении стражи дракону и перевел взгляд на своего напарника. Тот стоял возле него застывшим изваянием и смотрел на свои руки. От увиденного, Бор ощутимо вздрогнул и быстро перевел взгляд на свои. Его ладони были тоже перепачканы кровью. "Кинжалы!" - мелькнула страшная догадка в голове стражника, и тут же его посетила ужасная мысль: " Это сколько же надо было убить народа, чтобы набрать такую кучу оружия, и кровь свежая... это что, он их сразу, что ли?!"

Бор потрясенно поднял глаза на Валопаса, тот видимо пришел к такой же мысли, так как он вдруг закатил глаза, и стал медленно сползать по стенке на землю.

Я шел по знакомому городу и радовался предстоящей встрече. Хорошо, что я вспомнил слова Сонимора о том, как сделать так, чтобы у меня на руке был одновременно и мой браслет, и мое кольцо Тиера. Сонимор, ты будешь, наверное, следующим кого я навещу, хотя нет, сначала загляну к егерям, а потом к тебе подамся, еще надо к гномам заскочить. А вот через пару дней начну ловлю на живца. Есть у меня пара мыслей по этому поводу. Сейчас, только с дедом посовещаюсь.

Неспешным шагом мы подошли к большому пятиэтажному зданию театра, возвышающемуся прямо напротив мэрии. Я попросил провести меня к черному ходу, и выделить пару стражников, чтобы они охраняли телегу с оружием. Сам, выбрав кинжалы почище, из тех которые забрали у старейшин вампиров, вприпрыжку побежал разыскивать деда.

Острина я сразу нашел по бледным лицам слуг, которые быстро шли по коридору, то и дело испуганно оглядываясь назад. Пройдя в конец коридора, я, свернув всего пару раз, вышел на большую сцену, на которой стояла слегка сгорбленная фигурка Острина, который за что-то распекал рабочих.

– Я тебе, куда сказал поставить макет шкафа?! Что молчишь?! За каким грыхом ты его поставил на край сцены?! И кто теперь будет делать новый макет шкафа, ведь этот-то весь помятый после падения в оркестровую яму?! Да, еще и арфу испортили! Вычту из твоего заработка все убытки, может, думать начнешь.

– А ну, стой! Куда ты лепишь балкон?! Что, по-твоему, выйти на него смогут прямо из стены?! Послал же Единый, таких бездарей! Что сегодня с вами?! Вы что опять всю ночь обмывали заработок?

Рабочие бегали по сцене, как муравьи во время пожара, нося различные предметы. Я немного полюбовался на то, как Острин командует вверенным ему персоналом, и затем негромко позвал его:

– Деда...

Острин замолчал на полукрике, и стал медленно оборачиваться в мою сторону. Увидев меня, старик схватился за сердце и чуть качнулся. За один прыжок я подскочил к нему, на ходу сплетая заклинание исцеления и, буквально кинув его ему в грудь, подхватил старика на руки.

– Анри..., ты вернулся?! Единый! Как же я рад тебя видеть, неужели я все же дожил до этого?

– Дед, теперь ты будешь жить очень долго, поверь, я не позволю тебе больше болеть.

Я обнял самого дорогого в своей жизни человека и смотрел, как на его бледное лицо возвращается живой румянец. В этот момент мое сердце подсказало, что в зале появился еще один близкий мне человек. Подняв глаза, я увидел Маолу, застывшую возле края сцены, и смотревшую на меня своими огромными глазами.

– Мао.

Девушка сделала нерешительный шаг вперед, а затем стремительно бросилась ко мне на шею и громко разрыдалась.

– Мао, ну ты что, маленькая моя. Ну, прекрати, ну, пожалуйста.

Я отпустил Острина, который уже выглядел нормально и попытался заглянуть в лицо сестренки. Но та, продолжая всхлипывать, прижалась к моему плечу и ни за что не хотела отрывать свое личико от него.

– Не смотри на меня, - попросила она, - я сейчас страшная.

– Мао, ты самая чудесная на свете! Смотри, я тебе подарок принес.

Я залез во внутренний карман камзола и достал оттуда небольшую коробочку длинной чуть больше моей ладони. Маола перестала всхлипывать и, оторвавшись от моего плеча, стала ждать, что будет дальше. Все-таки женское любопытство - это великая сила.

Девушка осторожно взяла из моих рук коробку и открыла ее, чтобы в следующее мгновение восторженно ахнуть. В коробке лежало колье, сделанное из больших изумрудов и алмазов, самый малый из которых был размером с ноготь указательного пальца. Мао немедленно одела его на себя, оно полностью закрыло шею девушки и спустилось вьющимся плетением до ее груди. Поток слез исчез так, словно его и не было, а зеленные глаза сестренки засияли радостью.