Из советских художественных произведений о Минине и Пожарском самым значительным был роман В.И. Шамшурина «Калёная соль» (1989). Роман повествует о событиях Смутного времени, подготовивших почву для создания нижегородского ополчения. Главными героями являются Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский, но немало места отведено приключениям Марины Мнишек и людям из народа. В отличие от его предшественника Костылева Шамшурину уже не было нужды замалчивать роль православной церкви в борьбе против польских завоевателей. Он писал книгу на исходе 80-х, а не 30-х годов. «Калёная соль» послужила началом трилогии о нижегородском ополчении, но следующие два романа трилогии — «Набат над Волгой» (1991) и «Алтарь отечества (Минин и Пожарский)» (1996), — вышли из печати уже в постсоветской России. В 2004 г. автор издал свою трилогию под названием «Кузьма Минин. Жребий Кузьмы Минина».

Минин и Пожарский в постсоветской России. Распад Советского Союза и отказ от коммунистической идеологии запустили два разнонаправленных процесса в российской историографии и художественно-исторической литературе. С одной стороны, стало можно писать об историческом прошлом совершенно свободно, без каких-либо ограничений (не таких уж больших в 70-е—80-е гг.). С другой стороны, ослабление государственности России в 1990-е гг. привело к нарастанию отрицающих тенденций в историографии и популярной литературе. Перечеркивались или попросту опошлялись героические события русской истории. Не обошли вниманием и Минина с Пожарским. В околоисторических статьях охотно цитировали нелестные высказывания Костомарова о вождях нижегородского ополчения. Не обошлось без новодела: в прессе появились сенсационные сообщения, что Кузьма Минин был крещёным татарином. Когда стали выяснять, откуда сведения, оказалось, что в июльском выпуске журнала «Огонек» за 2002 г. была опубликована беседа с историком В.Л. Махначом. Речь шла об отношениях Орды и русских княжеств; о Минине там не было ни слова. Однако к интервью прилагалась врезка:

«Земский староста Нижнего Новгорода крещёный татарин Кириша Минибаев, он же Кузьма Минин, действительно сделал то, что сделал. Да не вписался в величественную картину национального единения. После XVIII века о племенной принадлежности Минина упоминать перестали...»

Как пишет журналист С.В. Скатов в редакции «Огонька», ему объяснили, что это был анонс материала, который редакция хотела опубликовать, но из редакционного портфеля он исчез. Об авторе ничего не известно — ни имени, ни координат в редакции не осталось. А легенда приобрела популярность, причём не только в прессе — о татарском происхождении Минина заговорили представители мусульманского духовенства. Вполне возможно, что среди предков Минина были татары. Ведь татарская кровь не редкость у русских Поволжья. Политически, в свете дружбы русского и татарского народов, найти татар в роду Минина было бы даже хорошо. Просто тому нет доказательств, кроме неизвестно почему пропавшей статьи неизвестно куда девшегося автора.

К числу фантазий на тему «Смута» следует отнести и фильм «1612: Хроники Смутного времени» (2007), снятый режиссёром В.И. Хотиненко по сценарию Арифа Алиева. Хотя в фильме присутствуют Минин и Пожарский, не они являются спасителями России, а влюбленный в Ксению Годунову холоп Андрейка. Юноше помогает дух убитого «гишпанского кабальера» и друг татарин с нетатарским именем Костка. Пересказывать сюжет нет смысла, поскольку он не имеет отношения к нижегородскому ополчению. Хотиненко внеисторичность фильма вполне устраивает; по этому поводу он сказал:

«Про Смутное время известно очень мало. Выскажу крамольную мысль: правда о Смутном времени никому не нужна. Когда начинают ребенку рассказывать правду о родителе — например, мама гуляла и все такое, такая правда ему не нужна. Чтобы ее воспринять, необходима определенная зрелость.... Вот кто такие Минин и Пожарский? На самом деле никто толком и не знает. Есть о них противоречивые свидетельства разных людей. С польской стороны — одно, с нашей — другое. Но мы грузить зрителей этими изысканиями не будем. У нас история авантюрная, приключенческая».

Нет сомнений, что режиссёр имеет право на свободу творчества, и тут к Хотиненко нет претензий, хотя, по мнению всех рецензентов, фильм получился слабый. Непонятно другое — фильм снимали по государственному заказу, на него было истрачено около 20 млн. долларов. Спрашивается для чего? Какой интерес у правительства финансировать фильм, искажающий славные страницы истории России? Хотиненко утверждает, что от него желали лишь, чтобы фильм получился смешным, а остальное неважно — ведь наши знания о Смуте есть миф. Это, конечно, не так: как раз об освобождении Москвы от поляков известно много. Хотиненко сам пытался создать миф, но художественная слабость фильма ему помешала. Остаются вопросы к тем, кто поддержал съемку фильма: к продюсеру фильма Н.С. Михалкову и к бывшему главе Федерального агентства по культуре и кинематографии М.Е. Швыдкому. Но, как всегда, ответа не будет.

Приспели и романы об освобождении Москвы. В 2007 г. в печати появились две книги со сходными названиями — «1612 год» Д.В. Евдокимова и «1612: Хроники Смутного времени» А.Т. Алиева. Книга Евдокимова, написанная в традиционном стиле исторического романа, значительно слабее романов Шамшурина. Книга Алиева не отличается по сюжету от фильма Хотиненко, снятого по его сценарию, т.е. откровенно антиисторична. Алиев считает позволительным вольно обращаться с историей. По его мнению, главное — общая идея исторического периода:

«Тему "1612" я для себя сформулировал так: во времена самозванства колесо судьбы вертится быстрее — сегодня царь, завтра червь. Роман структурировал, представляя вращение колеса: холоп, бурлак, рында, испанский дворянин-кабальер, царь и снова холоп, червь — всё это состояния простого русского парня Андрея».

Как и Хотиненко, Алиев пытается уверить, что история Смутного времени плохо известна, наполовину придумана, поэтому может позволить делать с ней что угодно. Он пишет: «Царевна Ксения не была любовницей поляка? Но историки не спорят, что она была любовницей Лжедмитрия, а потом ещё нескольких тёмных личностей и её изнасиловали чуть ли не двадцать казаков...» Стоит заметить, что на самом деле историки спорят, была ли Ксения любовницей царя «Дмитрия», и никто не приписывает ей «темных личностей» как любовников. Читателя, любящего Россию, не может радовать, как лихо Алиев выбросил из своей версии Смуты великий и вовсе не придуманный подвиг Минина и Пожарского. Все же к роману меньше претензий, чем к фильму, ведь книга не издана за счёт государства. Главный упрек к Алиеву связан с заглавием книги (и фильма) — это вовсе не «хроника Смутного времени», а фэнтези о Смутном времени.