– Стойте! А микроавтобус? – Елена Петровна отключила телефон и заорала так, что Трофимов подпрыгнул. – Музыканты в клуб на микроавтобусе приехали. Наверняка это их машина, ведь выступления у них постоянно. Где он?

– В соседнем гараже стоит, – ошарашенно заявил Трофимов и потопал к рокерам, чтобы позаимствовать ключи от машины и гаража. Ребята явно занервничали. Бас-гитарист, худой и сутулый, вовсе впал в транс – таращился на Веню, как на мумию.

Рыжов распахнул боковую дверь и начал осмотр салона. Трофимов надел перчатки и залез внутрь, обшаривая кабину, коврики и сиденья.

– И здесь каннабис, – заржал Трофимов, достав из бардачка коробку из-под спичек и пачку «Беломора». – Мальчики, ай-ай-ай!

– Так мы ж не того… Не для продажи… Для куража… Если на всех разделить, там и разовой дозы не будет, – подал голос один из музыкантов, здоровенный мужик в коже с заклепками. Он явно знал закон лучше других. Другой музыкант, самый плюгавенький и молодой парень в дубленке с капюшоном, молчал, но был наряжен больше других. Зотова поймала его взгляд и тоже напряглась. Так смотрят зверьки, попавшие в клетку.

– Вот дерьмо! – подал голос Рыжов, осмотрев салон с помощью ультрафиолетовой лампы. – Тут на полу пятна крови замытые. Везде! И здесь явно ковровое покрытие было, которое сняли.

Понятые, молодой человек с девушкой, скучающие полночи, оживились и вытянули шеи, разглядывая нутро салона микроавтобуса. Музыканты ошарашенно переглядывались.

– Вова, бери образцы. Ребята, вы можете объяснить, откуда в салоне кровь?

Музыканты молчали, переминались с ноги на ногу и с ужасом таращились на Елену Петровну.

– Кто ковролин менял? – задала она следующий вопрос.

– Бес менял, – буркнул мелкий в капюшоне. Здоровяк пихнул его в бок так, что плюгавый с трудом устоял на ногах.

– А что я должен – молчать? – заверещал плюгавый.

– Молчать не надо. Дело серьезное. Ваш друг подозревается в жестоком убийстве. Если он не виноват, в ваших интересах говорить правду.

– Да что вы гоните! Женька не мог никого убить, – пробасил здоровяк. – Бес – убежденный пацифист, ему даже мух жалко убивать. А вот Танька его может пасть порвать кому угодно! Мне так захреначила между ног – до сих пор распрямиться не могу.

– А нечего было чужую бабу за зад хватать! – окрысился мелкий.

– Ты вообще заглохни, Крыс! – заорал здоровяк, схватил доходягу за грудки и встряхнул.

– Прекратить! – рявкнула Зотова.

– Леночка Петровна, подойдите, – позвал ее Трофимов. – Смотрите, что я нашел под водительским сиденьем.

Зотова заглянула в кабину и присвистнула. Трофимов держал в руках большой кухонный нож.

– А как вы можете объяснить нахождение этой вещи в микроавтобусе? – обернулась она к музыкантам.

– Видно, от прежнего владельца остался, – хмуро сказал здоровяк. – Бес микроавтобус недавно купил.

В кабинет зашел Жданов. Выглядел он заспанным и усталым.

– Садись, Андрюша, – тихо сказала Зотова и кивнула на стул. Спать хотелось смертельно, голова раскалывалась, но на сердце было непривычно тепло. Домой к Варламову она попала только под утро. Иван Аркадьевич спал, и она не стала его будить. На работу удалось улизнуть тоже тихо, и до примерки красных трусов дело так и не дошло. «А жаль», – подумала Елена Петровна и слегка зарумянилась.

– Кровь из салона микроавтобуса Баринова по группе совпадает с кровью Вероники Колесниченко. Принадлежит женщине. На ноже тоже остались частички крови и эпителия. Эта кровь тоже по группе совпадает с кровью Колесниченко. Все сходится – это миротворец девчонку убил. Держал в микроавтобусе два дня, в соседнем гараже, а сам в гамаке медитировал на своей репетиционной базе. Поэтому мы там ничего и не нашли. Потом к нему заявилась Трушина, которая могла не знать об этом. Бес легко мог отлучиться в соседнее помещение и задушить Колесниченко. Я гаражи осмотрел с утра, за ними пустырь и свежее костровище. Ковролин он отодрал и там спалил.

Жданов положил на стол листы экспертного анализа.

Зотова внимательно проглядела экспертное заключение.

– Что за лажа такая! – Елена Петровна хлопнула ладонью по столу. Жданов вздрогнул от неожиданности.

– Вы о чем, Елена Петровна?

– А ты сам не видишь? Образцы крови, изъятые с крыльев, принадлежат трупу. Судебно-медицинская экспертиза показала, что при жизни Веронике Колесниченко не было нанесено ни одной колото-резаной раны. Крылья пришивали к спине, когда девушка уже была мертва. А образцы крови из салона микроавтобуса показали, что кровь принадлежала живой женщине! – Елена Петровна подсунула под нос Жданову экспертизу.