Детство Монтерлана прошло под жесткой материнской опекой. Его мать была истерично влюблена в сына: «Я хотела бы жить тысячу лет ради того, чтобы тысячу лет любить тебя». Отец, крайний реакционер, который отказывался даже проводить в фамильный замок электричество и телефон, как «слишком республиканские изобретения», сына по-своему любил, но никогда не сказал ему ласкового слова. В школе Монтерлан учился вместе с Луи Арагоном и даже защищал его от старших мальчиков, которые били маленького Луи за то, что тот отказывался идти с ними в туалет, «сами знаете, зачем». Под страшным секретом, он также рассказал Арагону, «как делают детей».

Сексуальная ориентация Монтерлана окончательно сформировалась в 1911—12 гг. в католическом коллеже Сент-Круа, откуда он был исключен за любовную связь с мальчиком по имени Филипп. Свой юношеский дневник и переписку с этим мальчиком Монтерлан уничтожил в 1930 г. Психологически он так и остался вечным подростком. В его неопубликованном романе «Thrasylle» (1913—14) много откровенной гомоэротики. В дальнейшем писатель увлекается молодыми спортсменами. Однажды он сказал, что исповедует четыре культа: «человеческого (точнее было бы сказать — мужского) тела, героев спорта, мертвецов и Неизвестного солдата». Но больше всего его привлекали мальчики-подростки.

Роман «Мальчики» (второй том трилогии «Юность Альбана де Брикуль») был начат Монтерланом в 1923 г., а закончен только в 1966—67 гг. (два другие тома вышли уже в 1920-х годах). Действие его происходит в 1912—14 гг. в католической школе Нотр-Дам де Пари, в которой без труда узнается коллеж Сент-Круа. Быт и нравы этой школы очень похожи на описанные Пейрефитом. Старшие, шестнадцати-семнадцатилетние мальчики открыто покровительствуют младшим, двенадцати-тринадцатилетним, цинично обсуждают форму их ног и прочие стати, а младшие кокетничают, как девочки. На этом фоне развертывается история начавшейся еще в школе нежной дружбы-любви Альбана, в котором легко угадывается автор, и юного Сержа Суплие. Явно приукрасив действительность, писатель изображает Альбана борцом с порочными нравами и жертвой произвола. Конец истории, как и у Пейрефита, трагический: аббат де Прадт, сам влюбленный в Сержа, добивается исключения Альбана, а затем настоятель исключает также и Сержа. Больше мальчики не встречаются.

Монтерлан много раз переписывал «Мальчиков», они были впервые опубликованы в 1969 г. с большими купюрами, причем писатель и тогда не решился признать книгу автобиографической. После его смерти, в 1973 г. было выпущено ограниченным тиражом полное иллюстрированное издание романа, в котором есть весьма откровенные эротические сцены, например, как мальчики обнимаются в кино и Альбан сначала ласкает соски Сержа, а затем тот сам передвигает его руку к себе между ног и просит его «согреть». Впрочем, эротические сцены имеются и в обычном издании. После первой близости с Сержем у Альбана «нет ни угрызений, ни тревоги о будущем. Это чувство полноты, после четырех лет идеализма. Он был потрясен, буквально уничтожен блаженством, неспособен ни успокоиться, ни сосредоточиться на чем-либо другом».

Если бы «Мальчики» были опубликованы раньше, они могли вызвать скандал, но одновременно иметь успех. Но Монтерлан на это не решился, Пейрефит опередил его на 25 лет.

Художественная литература сыграла решающую роль и в постепенной реабилитации женской однополой любви. Христианские богословы говорили о ней гораздо реже, да и либертины XVI–XVIII вв. не принимали ее всерьез. Сексуальные отношения между женщинам казались самоуверенным мужчинам только временной заменой или подготовкой к «настоящему» сексу. Если для «голубых» мужчин главной опасностью было засветиться, обнаружить себя, то лесбиянки страдали прежде всего от своей невидимости.

Хотя секс между женщинами будоражил мужское эротическое воображение, единственным известным ему типом лесбиянки была мужеподобная и коварная женщина-вамп, гермафродитка, которая успешно конкурирует с мужчинами и развращает молоденьких девушек. Естественно, что этот образ наделялся самыми отвратительными чертами. Даже в наиболее дружественной к лесбиянкам стихотворной книге Шарля Бодлера «Цветы зла» (1857) сочувствие по поводу неосуществимости их сексуальных желаний переплетается с осуждением их «демонизма»:

Наибольшее внимание ученых-сексологов также привлекали мужеподобные, крупные женщины с волосатыми ногами, грубыми манерами и низким голосом. Имея дело преимущественно с транссексуалками, сексологи видели в них просто «недоделанных» мужчин, приписывали всем лесбиянкам мужской склад ума и характера, а также врожденную склонность к преступности и проституции.

Поскольку применить это к себе порядочная женщина, естественно, не могла, единственным доступным способом символизации однополой любви было представление ее как не имеющей эротической подоплеки романтической дружбы. Поскольку женщины считались в принципе несексуальными, они могли целовать, ласкать друг друга, спать вместе, выказывать чувства всеобъемлющей любви и клясться в вечной верности и, тем не менее, не видеть в этих страстях ничего, кроме душевных излияний. Мужчин это вполне устраивало.