Аркадий налетел стремительно, выбросив в прыжке правую ногу. Ментальным ударом Куликов заставил его раскрыться. Затем тривиальным прямым правой он послал Аркадия в нокаут. «Вот так, — подумал он. — Пусть Парс знает: и мы кое-что умеем».

— Ну как? — поворачиваясь к Афиногену, спросил Куликов. — Теперь тебе, надеюсь, понятно, кого «сделают» в следующий раз?

Афиноген сидел неподвижно: Куликов шагнул к нему и, приблизив свои глаза к лицу Афиногена, сказал:

— Не говори никому, не надо! Это была его любимая цитата.

Продрогший Тигран ждал его на улице.

— Ну что? — бросился он навстречу Куликову.

— Они одумались, — сказал Куликов.

— Что???

— Ну что, что… Одумались. Я им растолковал всю непривлекательность их действий, и они решили впредь зарабатывать себе на жизнь честным трудом. Да, кстати, тебя назначили блюстителем нравственности.

— Меня???

— А что, ты не согласен? — засмеялся Куликов. — Будешь обо всем докладывать прямо мне, минуя секретаря. Если они снова ступят на путь войны, то так легко не отделаются. Можешь им это передать.

Утром Куликов на работу не пошел. Не пошел и назавтра. Заскочивший проведать больного друга Толик обнаружил его лежащим на диване.

— Ты что, заболел? — заботливо спросил Толик.

— Нет, — буркнул Куликов, не пошевелившись даже для того, чтобы подать ему руку.

— А как же работа? Они справку потребуют.

— Плевать я хотел на бюллетень!

Толик сконфуженно замолчал. Куликов лежал на диване, устремив взгляд в потолок и не испытывал желания поддерживать разговор.

— Ты подумай, какой будет скандал, когда у тебя справки не окажется, — проговорил наконец Толик.

Куликов вскочил, свесив ноги на пол.

— Чего ты лезешь? — почти закричал он. — Что хочу, то и делаю! Ясно?

— Да я… ничего… Я только узнать… Я ведь беспокоился… — смущенно проговорил Толик.

Но Куликову уже стало стыдно.

— Ладно, — сказал он, — за беспокойство спасибо. И давай, иди, иди домой. Я завтра появлюсь.

Он действительно появился на следующий день, спокойно воспринял выговор, а на дела совершенно махнул рукой. Ближе к вечеру его поймал Петренко и спросил про задачки. Куликов молча отвел Петренко к своему столу, вытащил из ящика листки, сунул их Петренко в руки и ушел, не произнеся ни единого слова.

Неприятности на работе ему были невыгодны. Хотя он и считался молодым специалистом, однако терпение начальства тоже было не бесконечным: рано или поздно его выгонят. А Парс предпочитал встречаться с ним здесь, в трамвайном парке. Конечно, он мог изменить место их встреч, но это было связано с определенными трудностями. Подобные трудности не позволяли Парсу появляться чаще, чем раз в неделю.

С цилиндром Куликов не расставался. Однако мальчишеская радость, которая владела им в первый день, теперь сменилась совсем другими чувствами. Пришла боязнь. Он боялся ходить по улице, смотреть по сторонам, случайно задеть кого-нибудь плечом; вдруг на него прикрикнут, и это разозлит его. После работы он спешил скорее добраться до дома и запирался в своей комнате. Он ощущал что-то похожее на всемогущество пигмея.

И тут родилась идея. Парс говорил, что создал свой прибор на основе сканнера. Не значит ли это, что его можно использовать в качестве сканнера? Куликов договорился с Николаем, и тот привез ему свой видеомагнитофон. Ожидания оправдались. Но, что замечательнее всего, цилиндр не терял свойства Прибора: вторгаясь в фильм, Куликов продолжал получать от Парса ментальные импульсы. Без всякой тренировки он становился мастером менбиа.

Теперь все свободное время Куликов проводил запершись у себя в комнате. Он модифицировал фильмы с самого начала: входил в одного героя, затем в другого, в третьего… Число переделанных лент росло, Николай невозмутимо выкладывал деньги за каждую. Он не лез с расспросами, и это казалось удивительным. Куликов как-то задумался над странным поведением Николая, но одна мысль немедленно потянула за собой другие, куда более неприятные. А размышлять о собственных поступках Куликов не желал. Он чувствовал, что изменился за последнюю неделю.

Неделя подходила к концу. Наступил день встречи с Парсом.

Вечером позвонил Толик.

— Привет! — робко сказал Толик. — Ты это… На дежурство идешь?

— Да, — холодно ответил Куликов.

— Так я заезжаю с видиком, как обычно? Куликов помолчал. Потом сказал:

— Спасибо, я как-нибудь обойдусь.

— Ну ладно тогда, — обиженно проговорил Толик.

— Пока! — равнодушно бросил Куликов и положил трубку.

Через полчаса появился Николай. Теперь за кассетами приходил он. Засунул в сумку переделанные и выложил на стол новые — сырье. Затем достал бумажник и отсчитал купюры, которые Куликов бросил в ящик. Завтра он положит их на сберкнижку. «Еще немного, — подумал он, — и можно покупать свой видео. — Но почему-то эта мысль теперь его не радовала. — Что такое видео? Чепуха! Греза!»