И всё же ей повезло. Будь на месте графини Дион другая женщина, её наверняка отправили бы в тюрьму… "И поделом бы мне было, – подумала Лиз. – Но, кажется, на этот раз всё обошлось. Не знаю, что бы я делала, если бы мама об этом узнала…"

V

– Элизабет повезло, – сказала графиня Дион, обернувшись к экономке, когда Лиз уже вышла из кабинета. – На этот раз её проступок останется безнаказанным. Но я не потерплю в своём доме воровку. Пусть собирает вещи и уходит. Сегодня же.

Графиня была непреклонна.

В коридоре экономка протянула Лиз узелок с вещами.

– А теперь уходи, – сказал она. – Вот твоё жалование. К счастью, наш садовник, Роберт, сегодня отправляется в посёлок. Он отвезёт тебя.

– Ну что?! – с нетерпением в голосе спросила кухарка, когда Лиз забежала на кухню, чтобы попрощаться. – Что сказала графиня Дион? Почему тебя отпустили?!

– Она отпустила меня домой, – сказала Элизабет. – И даже заплатила мне жалованье. А ты что хотела? Чтобы меня отправили в тюрьму?..

Поражённая, кухарка замерла с открытым ртом. Удивительно, как этой девчонке всегда удавалось выходить сухой из воды.

В последний раз проходя по длинному, роскошному коридору, Лиз мимоходом взглянула в зеркало. Из зеркала на неё смотрела симпатичная шестнадцатилетняя девушка. Девушка в зеркале понравилась ей, и она улыбнулась своему отражению.

– Поживём ещё, – сказала она, щуря свои карие, с желтоватой искоркой на дне, глаза…

Лиз чувствовала: если и в этот раз она вернётся домой раньше срока, – Арла непременно устроит скандал. Но делать было нечего. Несколько старых, потрёпанных платьев, связанных в узел, – всё имущество Элизабет, – были уложены в телегу…

Старая, рассохшаяся телега медленно двигалась по пыльной дороге. Лиз сидела за спиной Роберта, который правил лошадьми. В последний раз она смотрела на город, на высокий каменный дом, где провела столько тоскливых, долгих дней…

– Роберт, – попросила Лиз, как только они выехали за ворота, – Не говори маме, почему меня отправили домой.

– Хорошо, – равнодушным голосом пообещал садовник. – Но всё-таки, – что ты ей скажешь? Ведь как-то тебе придётся объяснить свой приезд.

– Ну, не знаю… Скажу, что я сама решила бросить работу. Что я заболела, и мне стало здесь невмоготу. Придумаю что-нибудь, не беспокойся…

– Ох и обрадуется твоя мать, увидев тебя! – покачал головой старик. – Это уже третье место, откуда тебя прогоняют.

– Что мне до этого? – пожала плечами Лиз. – Ведь я привезу ей деньги. Найду другую работу… Но не сейчас. Сначала я должна отдохнуть. По крайней мере месяц или два…

Дом графини Дион скрылся за поворотом, и Элизабет мгновенно забыла все свои неприятности. Она сидела на краю повозки, свесив ноги, и весело болтала.

– Одного только я не пойму, – сказал садовник. – Неужто ты и вправду собиралась отправиться в море?

– А что здесь такого? – пожала плечами Элизабет.

– Что женщине делать на корабле?.. – не понимал старик. – Я ещё мог бы тебя понять, если бы ты была мальчишкой. Но девушка…

– Ты не понял, – обиделась Лиз. – Я же не говорю, что хотела бы стать матросом! Нет… Для того и нужны были деньги, чтобы меня взяли пассажиром. Ты разве никогда не видел, как путешествуют богатые дамы?

– И куда ты мечтала отправиться?

– Ну, не знаю… – протянула Лиз с обидой в голосе. – Я, кроме Долины Теней, больше нигде и не была…

– Но ты могла бы остаться в Лэнсбруке, если бы не эта твоя выходка! Чем тебе не нравится город?

– Ну уж нет! Я ещё не припомню места скучнее, чем дом графини Дион. Если бы меня не уволили, я бы и сама ушла. Даже в булочной, и то было лучше…

Она не заметила, как дорогу им пересекла повозка, полная вооружённой стражи. "Отчего это здесь такая толпа? – удивилась Лиз. – Не иначе как кто-то сбежал из тюрьмы…"

– А знаешь, Лиз, – сказал садовник, когда они проезжали мимо кладбища, – дороги нынче небезопасны. Всюду хозяйничают разбойники. Да ещё и этот… чернокнижник, который бежал из замка Арнгейм.

– Я ничего не боюсь, – сказала Элизабет, бесстрашно глядя на тёмные кресты, мелькавшие слева и справа от из повозки. – Ни демонов, ни чертей… ни разбойников.

– И каторги?

– И её тоже.

– Ну уж… – усмехнулся садовник. – Все люди чего-нибудь боятся.

– Честно тебе говорю. Хочешь, – одна выйду в бурю в открытое море.

– И не испугаешься?

– Нет.

Лиз задорно тряхнула головой; длинная коса её упала с повозки и прочертила полоску в дорожной пыли. Она поправила волосы и засмеялась.