Близнецы просто онемели от ее слов.

Как... откуда ты о нем узнала? — с трудом выговорил Эдвард.

А откуда, по-твоему, она могла узнать? Наверняка эта мерзавка Джейн ей разболтала, — прошипела Эдвина — явный лидер в этом родственном союзе. — На твоем месте, моя деревенская сестричка, я бы не стала произносить имени Габриэля в присутствии наших родителей — если, конечно, не хочешь довести их до удара.

А кто такой этот Габриэль? — поинтересовалась Элизабет с завидным спокойствием.

Считай его одним из призрачных монахов, — захихикал Эдвард. — Брат Габриэль, еще одна потерянная душа Хернвудского аббатства.

Что-то он не выглядел ни призрачным, ни особенно потерянным.

Ты что, и правда его видела? — ужаснулась Эдвина. — Поверить не могу! Он отшельник и терпеть не может женщин. Кроме тех, которые... ну, ты сама знаешь.

Понятия не имею, о чем ты.

Скорей всего, она видела кого-то из слуг, — презрительно фыркнул Эдвард.

Полагаю, все ваши слуги могут похвастаться такими поразительными глазами?

Ради всего святого, не упоминай его глаза! — зашипела Эдвина. — Мама просто в обморок упадет при одном упоминании. Ладно, это и правда был Габриэль. Только не болтай о нем — так будет лучше для всех.

Он действительно монах? — спросила Элизабет, хотя сама почему-то была готова поклясться в обратном. Габриэль ничуть не походил на монаха. Его взгляд не был взглядом мужчины, давшего обет безбрачия.

Бывший монах, — уточнил Эдвард. — Теперь он служит другому хозяину. Габриэль — друид. Он погряз в колдовстве и черной магии. Говорят, в ночь на полнолуние он совершает кровавые жертвоприношения и читает будущее по тем узорам, которые образует пролитая кровь. Люди таинственным образом исчезали в округе, животных находили убитыми... Многие думают, что за этим стоит Габриэль. А его еще назвали в честь ангела!

Он — демон, — злобно прошипела Эдвина.

Лучше забудь о нем поскорей, моя маленькая кузина, — добавил Эдвард, проигнорировав тот факт, что Элизабет была на три года старше и ничуть не ниже его ростом. — Кто знает, вдруг ему придет в голову принести в жертву девственницу? В конце концов, всякому наскучит убивать только кур да овец.

Эдвина со смешком шлепнула его по руке:

Мне почему-то кажется, братец, что его интересуют вовсе не девственницы!

Ну-ка вы, двое, марш отсюда! Оставьте Элизабет в покое, — раздался голос внезапно появившейся Джейн.

Элизабет с трудом удержалась, чтобы не броситься ей на шею. Провести еще несколько минут в обществе этой парочки было бы свыше ее сил.

Незачем Элизабет слушать ваши глупые сказки. Никто и ни в чем не винит Габриэля. Его здесь любят. Хотела бы я сказать то же самое про всех нас

А кто же тогда рассказал ей про Темного Рыцаря? — не осталась в долгу Эдвина. — И про призрачного монаха?

Уж поверь, я не стала бы забивать ей голову россказнями про волшебство и ритуальные жертвоприношения, — сухо заявила Джейн. — Ступайте вниз, чтобы успеть к ужину, или у отца опять будет несварение.

У него всегда несварение, — пробормотал Эдвард, не желая ввязываться в спор. — Лучше тебе не слушать Джейн, сестрица Элизабет. Она, конечно, скажет, что здесь нечего бояться, но это не так. Держись подальше от лесов. Держись подальше от Габриэля. Если у тебя есть хоть капелька здравого смысла, ты как можно скорее вернешься туда, откуда приехала.

Если у нее есть хоть капля здравого смысла, она не станет слушать этот вздор, — заявила Джейн. — Брысь!

Близнецы заспешили прочь, не желая связываться со своей энергичной старшей сестрой.

Ублюдки, — чуть слышно выдохнула Джейн. — Надеюсь, ты не станешь придавать значения их словам

Они сказали, чтобы я не упоминала про Габриэля или Темного Рыцаря за обеденным столом.

Что ж, — вздохнула Джейн, — поскольку я уже говорила тебе то же самое, будет лучше, если ты последуешь этому совету. Габриэль в этом доме — больное место.

Элизабет глянула в зеркало, пытаясь привести в порядок непослушные локоны. Сегодня она была бледнее обычного. Ей придется как следует пожариться на солнце, чтобы вокруг носа проступили золотистые веснушки.

Прошу прощения. Я понимаю, что все это не мое дело, — произнесла она извиняющимся тоном.

Все так, — сказала Джейн, — но это не значит, что ты не чувствуешь естественного любопытства

Мне не следовало бы поддаваться этому порочному чувству, — решительно заявила Элизабет. — Но тебе придется рассказать мне, кто такой Габриэль и почему твои родители плюются при его имени. Иначе я умру от проклятого любопытства.

Джейн со вздохом задержалась у двери.

Хочешь знать, кто он такой? — спросила она, глядя на Элизабет. — Он — наш брат. Идем, а то ужин остынет.