Правда, никогда прежде ей не снился красивый мужчина, наблюдающий за ней из полумрака.

Это часть бредовых сновидений, напомнила она себе. Ей хотелось большего, чем воображаемое прикосновение к его телу. Не следовало ей тогда идти на поводу у фантазий. В результате она стала их пленницей.

Уйди, — хрипловато и неуверенно сказала она. — Я не собираюсь больше поддаваться искушению.

Так я тебя искушаю? Как интересно.

Голос этот, донесшийся до нее из тени, прозвучал более явственно, чем в первый раз, однако по-прежнему казался каким-то бесплотным.

Тебя тут нет, — заявила она. — Как не было прошлой ночью, когда ты...

Элизабет не знала, как ей лучше словами выразить произошедшее, а потому предусмотрительно умолкла.

Когда я что?

Оказывается, даже видения могут быть такими назойливыми, подумала Лиззи с легким раздражением.

Когда ты прикасался ко мне, — сказала она после некоторого молчания. — Уходи. Это мой сон, и я не хочу, чтобы ты был в нем.

Если это только сон, зачем тебе беспокоиться о последствиях?

После твоего прошлого визита меня всю ночь мучили кошмары.

Не стоило бы ей болтать с видением. Хотя, если вдуматься, что в этом плохого? Может, ей нужно отвергнуть призрачного Габриэля, чтобы успешно противостоять реальному.

Кошмары? С чего бы? Чего ты так испугалась? Ты же знаешь, сны зарождаются в твоей душе, так что дело тут не во мне.

Я не намерена обсуждать метафизические вопросы с видением.

Лично я всегда готов к подобным беседам — хотя бы и в качестве призрака. На мой взгляд, это даже удобнее, чем общаться с обычными людьми.

Уйди, — повторила она сердито. — Раз уж ты в моем сне, веди себя так, как я того пожелаю.

Чего же ты хочешь от меня, милая Лиззи? — поинтересовался Габриэль.

Я хочу, чтобы ты ушел и оставил меня в покое.

Лгунья, — мягко заметил он. — Покоя у тебя за эти дни было более чем достаточно. А чего бы ты хотела от меня? Хочешь, я лягу рядом и остужу твое разгоряченное личико? Не то чтобы ты выглядела сейчас особо больной... но я ведь могу и ошибаться. Хотя лично мне кажется, что ты просто пышешь здоровьем.

Не может такого быть, — возразила Лиззи. — В противном случае я бы не видела тебя здесь.

Ты так и не объяснила, почему сердишься на меня. Что такого я сделал, когда приснился тебе в прошлый раз?

Ты позволил себе разные вольности, — сказала она приглушенным голосом.

Даже странно, что ты, с твоим целомудрием, смогла вообразить подобные вещи. Так что именно я сделал?

Ты коснулся меня, — ответила Элизабет. — Из-за этого я почувствовала себя очень... странно. А ведь ты даже не поцеловал меня.

Похоже, ты разочарована. Может, мне стоит поцеловать тебя сейчас?

Я больна.

Призраки не боятся заразы. — Габриэль встал, и пламя камина озарило его золотистым ореолом. — Ты можешь показать мне, как я тебя коснулся, хотя мне и так понятно, что именно ты тогда ощутила. Не хочешь почувствовать это снова? Теперь ощущения будут еще приятнее, обещаю тебе.

Он подходил ближе и ближе, но, вместо того чтобы раствориться в этом золотистом сиянии, казался все реальнее. Лиззи смотрела на него настороженно, ожидая, когда же он исчезнет, однако в планы Габриэля это, судя по всему, никак не входило. Тогда она быстро выбралась из постели, забыв о том, что на ней нет ничего, кроме тонкой сорочки. Вдобавок реальный Габриэль уже видел ее в похожем одеянии, когда ей взбрело в голову прогуляться по его лесам.

Держись от меня подальше, — предупредила она.

Он остановился по другую сторону широкой кровати. Наклонившись вперед, Габриэль оперся руками на смятое покрывало, и Лиззи как зачарованная уставилась на его ладони. У него были очень красивые руки с длинными, изящными пальцами. Такие сильные и такие... реальные.

Ты и правда этого хочешь, Лиззи? В конце концов, что плохого может произойти с тобой во сне? Вернись в кровать, и я покажу тебе, какими приятными бывают сновидения.

Она едва не дрогнула. Лиззи смотрела на его красивое лицо, на влекущий рот, на завораживающие глаза, и ей хотелось прижаться к нему, еще раз ощутить тепло его кожи. Желание было горячим, греховным... и практически непреодолимым.

В это мгновение дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась Джейн с подсвечником в руке.

Тебе уже лучше, Лиззи, — с облегчением сказала она. — Я просто извелась от беспокойства. Но что тут нужно Габриэлю? И почему ты встала с постели?

Элизабет почувствовала, как горячая волна стыда окатила ее с ног до головы. Ярко горящие свечи озарили комнату куда лучше, чем неровное пламя камина, и Лиззи со всей отчетливостью убедилась, что человек, стоящий по другую сторону кровати, вовсе не плод ее лихорадочных видений. Габриэль был абсолютно реальным, и он прекрасно знал, с каким искушением ей приходится бороться.