Болотов. Где адъютант Шатров?

Марк. Чего искать? Его давно уж нет. Он убежал. Переоделся, форму бросил. Чего ему сидеть здесь во дворце?

Болотов. Куда бежал?

Марк. А кто ж теперь узнает? Думать надо, на пароход. А может, вон из города. А может, он и не Шатров. Здесь всякое бывало. Теперь вот в Грецию… Возьмите сами…

Болотов. Какая Греция? Какой-то скверный бред! Кто здесь есть?

Марк. Здесь никого нет.

Болотов. Так, значит, ваш главком, он обманул меня? Он обманул меня? Проклятый!

Марк. Зачем обманывать? Да адъютанта нету.

Болотов. Теперь она погибнет! Она погибнет! Я понимаю, ее убьют! Теперь клочку бумаги грош цена!

Марк. Нет, не грош. Зачем швырять бумагу? А кто она?

Болотов. Жена моя, пойми, жена! Ее схватила контрразведка…

Марк. Мы знаем их. Что говорить! А вы ее теперь уж сами выручайте.

Болотов. Бессилен я. Я сознаюсь в моем бессилье. Что сделать я могу?

Марк. Шатров бежал и форму бросил. Оденьтесь офицером, бумага есть у вас, хорошая бумага. Вы поезжайте сами в контрразведку. Но только виду не подайте, что знаете ее. Обманете начальника, он выдаст вам супругу. Конечно, ежели ее еще не расстреляли.

Болотов. Расстреляли! Ольгу?! О, если это так, убью кого-нибудь, или себя убью!

Марк. Зачем же так? Вы время не теряйте!

Болотов. Какое время? Пустой дворец! Они бежали! Схватили человека!..

Марк. Эх, господин, отчаяние — грех!

Болотов. Оставь меня!

Марк. Как вам угодно.

Болотов. Постойте! Дайте форму. Где мне одеться? Я заплачу вам, дам последнее!

Марк. Зачем последнее? Идите в адъютантскую, сюда. Да аксельбанты не забудьте.

Болотов. Бред! Бред! (Скрывается в адъютантской.)

Марк (один). Он даст на чай, и хорошо даст. Да с чаевыми в Греции не проживешь ведь. Ах, чтоб тебе!..

Болотов (за сценой). Помоги мне!

Марк. Иду, иду. Теперь у каждого свое. Ах, чтоб тебе!..

Темно.

Помещение контрразведки. Ночь.

Маслов (один, проверяя карманы). Валюта здесь и документы здесь. Ну, что же, все готово, и ехать можно с чистой совестью. К чему возиться с этим делом? Через три дня я буду далеко. Пусть красные сожрут всю эту гнусную страну. Я послужил, я честно долг исполнил. Но нет! С неодолимой силой я стремлюсь распутать этот клубок, последний, я надеюсь. Но почему? Какой азарт влечет меня? Ах, вот что. Я принципиален. Полковник Маслов я. Полковник Маслов я. Я все узнаю. А все узнав — я расстреляю. Без этого я не уйду. И кроме того, деньги. Я чувствую, что касса у нее, партийная, там деньги есть, и деньги эти не превратить в валюту было бы грешно. Впустите Болотову.

Болотова (она больная, не узнает людей).

Маслов. Ах, боже, боже, вы совсем больны! И я жалею вас, но что поделаешь, долг службы. Садитесь на диван, сюда, и говорите, но только истину. Святое слово — истина. Мне нужно знать ее. Скажите слово истины, я отпущу вас. Поймите, что вас ждет свобода.

С улицы послышался цокот копыт и вальс, который играют медные инструменты.

Болотова. Вальс? Вы слышите, как вальс играют?

Маслов. Да, вальс. Там конница идет.

Болотова. Вальс… Ах, где же, где же слышала я старинный вальс… Но голова болит, я не могу припомнить… Я все готова вам открыть… но я забыла все слова… вы что-нибудь мне подскажите…

Маслов. Да, да. Скажите только адреса и где их деньги?

Болотова. Ах, вспомнила! В галерее блестели медные трубы, меня обвевает тот вальс… кто-то сказал мне, что я прекрасна… кто целовал мои губы?