Дранкон внимательно осмотрел обоих бойцов и слегка улыбнулся – а парень-то из его роты непрост, ох непрост… И как бы улыбочка с лица его противника совсем скоро не испарилась, как дождевая вода на камне под палящими лучами солнца.

– Готовы? Пойдемте за мной! – скомандовал Дранкон, и двое бойцов, а следом и вся толпа новобранцев отправились к тому месту, где будет бой.

Это была площадка для занятий рукопашным боем и борьбой.

Слегка рыхловатый грунт – песок пополам с мелкой галькой, утрамбованный многочисленными дождями и крепкими ногами парней. Перед ней стоял стол офицеров, с удовольствием разглядывающих бойцов, торсы которых обдувал свежий ветерок с гор, несущий прохладу далеких ледников.

Качались края белой скатерти, покрывавшей стол с напитками, возбужденно переговаривались слегка хмельные офицеры, предвкушающие зрелище, радостно смеялись бойцы, собравшиеся полукольцом вокруг места боя, из-за забора в дырки и щелочки подглядывали старослужащие, чтобы хоть глазком поглядеть на интересный бой. Они все слышали, когда мечники приходили со своим предложением, а интереса к схватке у них было совсем не меньше, чем у новобранцев. Скучно. Всем тут скучно. И такой поединок – просто праздник.

Дранкон показал рукой, чтобы бойцы вышли на площадку для поединка, но полковник махнул, отменив его приказ, и подозвал сержанта к себе:

– Погодите! Тут еще полковник Зайд хотел посмотреть и полковник Эвор! И еще несколько офицеров… или, точнее, все, кто мог! Подождите. И вот еще что, Дранкон, – ставки будете делать? Лейтенант Сирдон принимает. Сколько собираетесь поставить, если не секрет? И на кого? Я понимаю – это слегка неэтично с моей стороны, но все-таки?

– Да ничего страшного. Я поставлю десять… нет – двадцать золотых на… на… Неда! – неожиданно заключил Дранкон.

– Патриотично, нет слов, – с усмешкой протянул полковник. – А вам не кажется, что это было бы… хм-м… непрактично? Нет? Надо же… вы старый вояка, не верить вам нет причин. Хм-м… может, стоит поставить и на Неда? На него принимают ставки один к двадцати. У вас есть какие-то данные о нем? Кто он и откуда? Каков он боец? Или только чутье старого вояки?

– Скорее, все-таки чутье, – слегка улыбнулся Дранкон. – Ладно, ждем офицеров. Пойду скажу бойцам, а то они уже небось волнуются.

– Что-то не видать, – усмехнулся полковник, – чтобы они волновались. А у твоего так рожа такая, будто ее из гранита высекли. Хоть одна эмоция бы отразилась. Статуя статуей. А второй улыбается – жизнерадостный убийца. Знаете, кого мне напоминает, господа? Собаку-волкодава! Видел такую – вроде жизнерадостная, веселая, а потом – р-р-р-р-р! И полетели клочья от волка! Опасные люди. Оба. Очень, очень интересно! Давайте поднимем тост за нашего Дранкона – умеет он доставить радость сослуживцам! Вот только застолий не любит – его стихия бой, война!

– За Дранкона! – Офицеры подняли бокалы и дружно выпили за слегка поклонившегося сержанта.

Ожидание слегка затянулось, но скоро на плацу появилась группа людей – человек двадцать, выйдя из ворот, охраняемых сторожевыми вышками. Офицеры со всей военной базы, за исключением тех, что должны были находиться на службе.

Они подошли к столу, поздоровались со своими сослуживцами, потом началось ожидание, когда принесут еще столов и стульев из офицерской столовой.

Солдаты тихо переговаривались, поглядывая на командиров, и злопыхали себе под нос, обзывая офицеров самыми обидными ругательствами, какие знали.

Нед сидел в позе цветка – как его научил Ойдар, – и старался впитать в себя эту самую цу, которой наполняются бойцы через какие-то там дырки. Какие – он так и не понял, хотя Ойдар несколько раз принимался это пояснять. У Неда просто не хватало данных для понимания. Ведь его интересы всю жизнь крутились совсем в другой плоскости…

Он сидел, прикрыв глаза, и слушал мысли окружающих. Из всей какофонии мыслезвуков старался поймать те, которые были нужны – например, мысли того, с кем ему придется скоро биться. После нескольких попыток сумел подавить шум, идущий со всех сторон, приглушить его, сосредоточившись на мыслях противника.

«Дохлый парень. Сломаю за пять ударов сердца. Двоечку в под дых и в челюсть – и готов. А может, поиграть с ним? Вон, сколько народа собралось! Я буду героем этого года! Может, сержанта дадут? У них плата побольше, да и в пекло лезть не так будут заставлять. Впрочем, лучше бы остаться на базе и заведовать столовой. К еде поближе – всегда надежнее. И чего он так улыбается? Улыбка идиотская! Деревенщина! Поулыбаешься ты мне! Будешь пятым, кого я убил. На арене. Что же – извини, парень. Такова жизнь. Кто-то бьет, а кто-то умирает. Если обставить это покрасивее, все будут довольны. Эх-х… сейчас бы лежал на чистых простынях с Эрой… Ну какого демона ее муж пришел так рано? Зачем он полез на меня драться? Демонство… не надо было его бить. Лучше бы он мне врезал – не убыло бы. Что мне его жалкий тычок? Вишь, как вышло-то плохо… пять лет теперь с этими придурками, пять долгих лет! Так, Харт, хватит плакать! Трупом быть гораздо противнее, чем долбить деревенского парня на потеху офицерью. И здесь, на базе, можно пристроиться, если соображать. Парень я умный, сильный – и тут пробьюсь. Ну наконец-то, идут… интересно – а бордель в этом городишке есть? Со стапятьюдесятью монетами можно неплохо оторваться с девками! Да чего он так улыбается, этот придурок?»

Нед в последний раз улыбнулся и встал на ноги, следуя жесту Дранкона. Он был свеж, тело отдохнуло и насытилось, и каждый его уголок посылал сигналы в мозг – я готов! Хозяин, я сделаю все, что ты потребуешь!

И Нед шагнул на середину площадки для боя – под восторженный вой толпы и рукоплескания офицеров.

Нед сам не знал, зачем он ввязался в это дело. Зачем ему этот бой, зачем ему эти деньги… Цену деньгам он не знал – что медяк, что золотой, для него все было едино. Он и к своему жалованью был равнодушен. Если человек за всю свою жизнь ни разу не заплатил ни за одну вещь в лавке – как он может осознавать ценность денег? Ну да, приятные кружочки, звонкие и красивые. Мужик на них выбит. И что? Что с ними можно делать? Зачем они ему? Его здесь кормят, дают одежду, кров, не заставляют трудиться больше, чем он привык это делать дома. Все по распорядку, все по удару колокола, в сравнении с прежней жизнью – чертоги богов!