— Товарищ, дай посмотреть…

— Убирайтесь отсюда, — крикнул Бассингер. — Вы слышали лейтенанта? Опасно высовываться за бруствер.

— А как же ты?

— Я наблюдатель. К тому же я осторожен. — Он прополз вперед и заглянул в просвет, который проделал в земле перед собой, — Видите, так безопасно. Мне кажется, я вижу…

Бассингера отбросило в траншею. Его осыпало осколками стекла, и к тому времени как все услышали хлопок выстрела, выбившего ему глаз, капрал уже не дышал.

В этот день два человека отстрелили себе пальцы на ноге, и их пришлось эвакуировать.

На холме они пробыли неделю. Каждую ночь теряли по несколько человек вследствие мелких ранений, которые, вероятно, причинял не враг. Потом Строманд вызвал взвод военной полиции и приказал расстрелять двоих солдат с ранениями в ногу.

Ранения прекратились, солдаты мрачно лежали в траншеях, пока роту не сменили.

Они провели два дня в маленьком прифронтовом городке, затем офицеров созвали на инструктаж. Офицер, проводивший совещание, говорил с сильным акцентом, но акцент был немецкий, а не испанский. На совещании присутствовали американцы, и инструктаж проводился по-английски.

— Мы начинаем всеобщее наступление. Все добровольцы-интернационалисты выступят одновременно. Используем тактику проникновения.

— Что это значит? — спросил капитан Бартон. Штабной офицер как будто обиделся.

— Прорвавшись за передовую, идете туда, где расположена техника, и все уничтожаете. Когда это сделано, война окончена.

— А где эта техника?

— Вам скажут, когда вы прорвете передовую. Остальная часть инструктажа имела для Питера не

больше смысла. После того как их отпустили, он пошел с Бартоном.

— Видели свой участок передовой? — спросил Бартон.

— Относительно, — ответил Питер. — У вас есть приличная карта?

— Нет. Старые снимки с орбитального спутника СВ и несколько набросков. Не лучше, чем у вас.

— То, что я видел, совсем не радует, — сказал Питер. — Сначала оливковая роща, потом лощина, в которую я не могу заглянуть. Может, там что-то скрывается?

— Вам лучше выслать патрули и выяснить это.

— Разрешение на патрулирование местности нужно получить у командира батальона, — послышался сзади строгий голос.

— Вам стоит отвыкнуть от привычки незаметно подбираться к людям, Строманд, — сказал Бартон. — Кто-нибудь вас не узнает. — Он посмотрел на Питера. — Да, лучше спросите.

Майор Харрис сказал Питеру, что командование бригады запретило патрулирование. Необходима внезапность, а патрули могут предупредить противника о нападении.

Возвращаясь в расположение своей роты, Питер вспомнил, что Харрис до того, как отправился добровольцем в Сантьяго, был юристом и работал на партию Освобождения.

Выступать нужно было на следующее утро. Ночь была долгая. Солдаты чистили оружие и разговаривали шепотом. Некоторые чертили в грязи блиндажей бессмысленные диаграммы. В середине ночи к роте присоединились сорок новых добровольцев. Они были вооружены только ружьями и всего два дня назад покинули портовый город. Большинство было родом с Черчилля, а поскольку они говорили по-английски, а сюда направлялись грузовики, прислали и их.

На рассвете майор Харрис созвал офицеров.

— Техники с Ксанаду сумели приобрести несколько ракет, — сказал он. — Они выпустят их в донов перед нашим выступлением. Оуэнсфорд, вы выступаете последним. Приказываю расстреливать каждого, кто не ушел перед вами.

— Это моя работа, — возразил Строманд.

— Я хочу, чтобы вы вели людей, — ответил Харрис. — Бомбардировка начнется в 8.15. Часы у всех перенастроены?

— Нет, сэр, — сказал Питер. — У меня только часы, которые отсчитывают земное время…

— Черт возьми, — произнес Харрис. — Ну, хорошо, час Терстоуна равен 1,08 земного часа. Вам придется рассчитывать, исходя из этого… — Он выглядел растерянным.

— Никаких проблем, — заверил Питер.

— Хорошо, возвращайтесь на свои места.

Час «зеро» миновал без всяких сигналов. Прошел еще час. Затем бригада республиканцев на севере открыла огонь, и несколько человек покинули укрытия и начали спускаться на дно долины.

Множество вспышек и блеск зеркал расцветили занятый противником хребет, прежде чем послышались выстрелы. Войска республиканцев скосило; немногие уцелевшие торопились назад в убежища.

— Огневая поддержка! — кричал Харрис. Аппарат связи Оуэнсфорда, как и прочая связная аппаратура, издавал нечленораздельные звуки, но приказ передали по линии. Его рота открыла огонь по монархистам, те отвечали.