Он с неохотой дотащился до машины и, миновав несколько замшелых улочек, каким-то чудом избежавших реконструкции и перезаселения, выехал к «Герцогу Олбани». Они с Люком как-то раз заходили туда пообедать перед тренировочным матчем. В конце концов, одной музыкой жизнь не ограничивалась.

Издалека казалось, будто паб закрылся. Вывеска упала, а в названии заведения не хватало большей части букв. Но из тех окон, что не были замазаны краской, струился свет.

Мак вздохнул и зашагал вперед. За свою решимость он был вознагражден призывными взглядами примерно десятка странных типов. Повсюду были развешаны английские флаги, а ковер был такой грязный, что немедленно прилип к подошвам.

Мак быстро осмотрелся. Люка нет. Завсегдатаям, видимо, пришелся не по душе его внимательный взгляд. Но теперь-то Мак уже знал, как разруливать подобные инциденты.

— Такси заказывали? — бодро поинтересовался он.

— Нет, приятель, — ответил бармен. Мак пожал плечами, скорчил гримасу и вышел.

Вернувшись в машину, он взглянул на часы. Одиннадцать, большинство заведений закрывается. Он уже собирался было снова врубить рацию, но внезапно кое-что вспомнил. Много лет назад он отыграл несколько концертов в одном пабе в Нью-Кросс. Как же, черт побери, называлось то местечко? «Герб Амершема» — вот как. По пути к Дептфорду. Может, он там.

И он действительно там был. Первым человеком, которого Мак увидел, войдя в зал, оказался Люк Норт. Тот развалился на банкетке, обнимая за плечи бледную, как привидение, рыжеволосую девицу.

— Эй, — окликнул его Мак, — как дела?

— О! — Люку потребовалось несколько мгновений, чтобы сфокусировать взгляд. — Большой чувак! А у тебя как?

«Уж получше, чем у тебя», — подумал Мак. Люк выглядел измотанным. Тогда, в далеком прошлом, он был высоким, светловолосым, с немного порочной внешностью. Сейчас он был по-прежнему высок и светловолос, но следы порока легли на него как печать: волосы заметно поредели, лицо покрылось какими-то пятнами и шелушилось (это бросалось в глаза даже при тусклом освещении), а его пивное брюшко натягивало рубашку под черным костюмом, который выглядел так, будто в нем раньше кто-то умер.

Люк притянул девицу к себе, отвлекая ее внимание от выступавшей группы — если, конечно, можно так назвать кучку ребят, похожих на студентов художественного училища, склонившихся над пультами и ноутбуками, в то время как на экране у них за спиной показывали немой фильм.

— Солнышко, — сказал Люк, — это Мак, мой старинный кореш. Мак, это Роза, она — самое лучшее, что случалось со мной в жизни.

«Боже, — подумал Мак, — как же сильно он набрался!» Роза с готовностью заулыбалась ему. Она была очень симпатичная, но по-своему, в этаком готичном стиле. Необычайно бледная кожа контрастировала с кроваво-красными крашеными волосами. Под черной блузкой с длинными рукавами угадывалось тощее, как вешалка, тело.

— Очень приятно, — сказал Мак. — Выпить хотите?

— Нет, — сказал Люк и резко встал, задев столик и опрокинув на пол стакан. — Выпивка за мной. Тебе «Гиннесса», Мак, ага? Ты пока посиди тут и поболтай с Розой.

Мак кивнул, проводил взглядом пошатывающуюся фигуру Люка, направлявшегося к бару, а потом сел за столик напротив Розы.

Она неловко улыбнулась ему и что-то пробормотала. Мак жестами показал, что от «студентов» слишком много шума и что он ничего не расслышал. Тогда она наклонилась к нему.

— Вы друг Люка? — спросила она.

— Да, — подтвердил Мак. Потом умолк на секунду и все-таки решил озвучить мысль, которая не давала ему покоя. — С ним все в порядке? Выглядит он ужасно.

Она посмотрела на него так, будто понятия не имеет, о чем это он, откинулась назад и перевела взгляд на сцену. При этом движении ее блузка чуть задралась, и Мак не мог не заметить ужасную худобу девушки. Она была не просто худенькая, а настоящая истощенная анорексичка. О господи. А с другой стороны, все верно — никакая нормальная девушка с типом вроде Люка встречаться не станет. Она кого-то Маку напоминала. Аню из Словении. Он тогда втрескался в нее по-крупному. Типичный кризис среднего возраста, надо полагать. Он и сейчас бледнел, стоило только вспомнить о той истории. Ради нее он был готов отказаться от Джеки, пожертвовать своей налаженной жизнью, если бы только она согласилась быть с ним. Но ее, слава богу, это не интересовало. Он был для нее новым опытом, и только. Очередной ступенькой в обучении. Возможно, для этой Розы Люк играл точно такую же роль. Оставалось только надеяться на это. В ее присутствии Маку было не по себе.

А через несколько секунд явился Люк. С минералкой для Розы, «Гиннессом» для Мака и с пинтой пива и щедрой порцией виски для себя. К счастью, в этот момент студенты как раз решили сделать перерыв в своем шоу, и Мак сообразил, что пора сделал свой ход — пока громкость музыки позволяет говорить, а Люк еще не отключился.

Он приступил к делу. Концерт в честь двадцатипятилетия компании. В «Фестиваль-холле». Там соберутся все. От Люка требуется лишь двадцатиминутное выступление. Это может оказаться только началом нового этапа в карьере, и потом его позовут на разные другие фестивали. Мак понятия не имел, правда это или нет, он просто вывалил на Люка все то, что наплел ему Этеридж.

— Он даже готов собрать под тебя группу, если захочешь. Или можешь играть со своими ребятами, если у тебя сейчас есть состав.

— Да катись оно на… — сказал Люк и обмяк на своей банкетке. — Пидоры поганые…

Мак так и не понял, кого он имел в виду: свою группу, Этериджа или всю когорту менеджеров пост-панковских групп, которые вечно проводят свои андерграундные фестивали на природе и не в сезон. Мак был готов признать, что они и в самом деле по большей части поганые пидоры, но подобными заявлениями на хлеб не заработаешь.