– Прилетят через час, – ответил Ландри. – С вашим грузом. Очень небольшим по сравнению с тем, что мы обычно перевозим.

Из этого Маккинни сделал собственные выводы, которые ему совсем не понравились. Но ничего не поделаешь… По крайней мере, Ландри уже на борту.

Откуда-то раздался предупредительный сигнал, три повторяющиеся ноты, потом серия коротких сигналов, вслед за чем у них за спиной раздался рев. Посадочный бот вздрогнул и заскользил по воде.

– Что заставляет его двигаться? – спросил Клейнст.

– Пар, – ответил Ландри. – Дистиллированную воду пропускают через ядерный реактор…

– Ядерный? – переспросил Маклин.

– Извините, – пробормотал Ландри. – Но слишком долго объяснять. Я не знаю, имею ли я вообще право вам это рассказывать…

– Но мы с Империей союзники, – сказала Мэри Грэхем. – Вы можете нам все объяснить.

– В самую точку, фриледи, – усмехнулся Ландри. – Но даже я не знаю точного ответа. К тому же у меня приказ… так, откиньтесь на спинки кресел, сейчас взлет.

Внезапно ускорение вдавило их в кресла, словно вес тел неожиданно увеличился. Маккинни сжал зубы и приказал себе сохранять спокойствие. Увидеть, что происходит снаружи, было невозможно, но он был уверен, что они уже летят – впервые за много веков обитатели мира Принца Самуила летят на машине тяжелее воздуха. Натан повернулся и быстро взглянул на Мэри Грэхем. Та бессознательно вцепилась в подлокотники кресла, но на губах ее играла улыбка. Что происходило с остальными, Маккинни не видел.

Ощущение непривычной тяжести сохранялось довольно долго. По оценке Маккинни вес тела увеличился примерно вдвое; не очень приятно, но безболезненно. Ему доводилось таскать на себе товарищей и потяжелее себя. Но хорошо бы это прекратилось побыстрее.

Когда двигатели наконец выключились, наступила пугающая тишина. Еще хуже было ощущение падения.

Первой заговорила Мэри Грэхем. Ее голос звучал спокойно.

– Двигатели сломались. Мы разобьемся?

Сзади что-то растерянно забормотали, потом один из солдат крикнул:

– Черт возьми, мы же падаем!

Маккинни часто приходилось смотреть в мрачный лик смерти, и ему вспомнились глупые молитвы, которые полковые капелланы читали над убитыми. Отчего-то теперь эти молитвы не казались таковыми.

– Нет, ничего страшного, – подал голос Ландри, успокаивая. – Извините еще раз. Мне следовало предупредить. Мы уже на орбите. Ощущение падения вполне естественно, но это обман. По сути дела, мы не можем упасть. Если двигатели не включатся, мы так и будем кружиться вечно, потому что мы падаем вокруг планеты… черт возьми, мне никогда вам этого не объяснить. Главное, никакой опасности нет.

– Рад слышать, – мрачно заметил Лонгвей. – Но вы могли бы заранее сообщить нам об этом.

Происшествие подтвердило догадки Маккинни по поводу Клейнста. Ученый наверняка знал, что бот в безопасности, но ни словом не попытался успокоить остальных, чтобы случайно не разрушить свою маску историка и социолога. Маккинни плевать хотел на его слабости, но, похоже, молодой человек не только был образован, но и обладал здравым рассудком.

Двигатели посадочного бота снова включились, и на этот раз перегрузка была гораздо меньше, чем вначале. В течение следующего часа ускорение появлялось и исчезало, их бросало то вперед, то вбок. Наконец раздался гулкий лязг, затем другие звуки. Гардемарин Ландри взглянул на карманный компьютер.

– Хорошо уложились, – хмыкнул он. – Я вряд ли справился бы быстрее.

– Вы умеете управлять этим кораблем? – спросил Маклин. – Прошу прощения, но мне кажется, что вы слишком молоды. Тут требуется много знать и уметь

Маккинни с удивлением прислушивался к разговору. Из беседы с Маклином он уяснил, какие усилия тому требовались, чтобы оставаться вежливым с простым гардемарином.

– Я около года работал пилотом посадочного катера, и у меня есть соответствующая квалификация, – гордо ответил Ландри. Потом оглянулся на Мэри Грэхем, словно ища одобрения. Она улыбнулась.

– Пилотировать катер или бот не так уж сложно, – продолжил Ландри. – Основную работу выполняет компьютер. По правде говоря, летать на этих кораблях без него вообще невозможно.

Дверь каюты открылась и на пороге появились двое в комбинезонах. У одного на рукаве блестели золотые нашивки, оба были чернокожие с чуть раскосыми глазами. Это не были азиаты, на мире Принца Самуила такие люди тоже не встречались. Маккинни и остальные с любопытством разглядывали их.

– Меня зовут Така, – сказал один из членов экипажа. Не ступая на палубу, он вплыл в каюту и принялся отстегивать ремни Натана. Закончив, они пригласили всех к выходу.