– Что ж, я тоже не люблю имперских. Просто я не совсем понимаю их деятельность.

– Я тоже. Поэтому ты должен выполнять только свою работу.

– Но…

– Что-то случилось, верно?

– Хэл отказался возвращаться.

– Он и правда так решил?

– Да. Решил остаться тут вместе с Бреттом. Он полагает, что несет ответственность за крестьянских парней, которых обучил.

– Он ведь с тобой очень давно, верно?

– С того самого дня, как я получил звание младшего лейтенанта, – ответил Натан. – Мэри, разве мы можем оставить его? И ради чего? То, что здесь творится, больше не имеет к нам отношения. Впереди у нас только работа Клейнста, но даже он не знает, как построить этот космический корабль.

– Железный Маккинни сдается, – сказала она. – Могучий воин… нет, я не шучу. Мне кажется, я никогда не видела такой дружбы, как между тобой и Хэлом. Но поход закончится только тогда, когда мы вернемся домой, и, Натан, откровенно говоря, без тебя это почти невозможно.

– Какая разница, пойду я с вами или нет. – Казалось, эти слова вытянули из него клещами, что они вырвались у полковника вопреки его желанию. – И какую пользу мы принесем?

– Натан, библиотека в наших руках. Когда мы начинали, даже это казалось невероятным.

– Наша миссия стала очень важной для тебя – почему? – спросил Маккинни.

– Мне оказали доверие, – сказала она. – Для тебя это обычное дело, но со мной это впервые. И я, Натан, не могу его обмануть. – Мэри придвинулась к нему. – Я надеюсь…

– На что?

– Я эгоистка, и надеюсь, что ты не поставишь меня перед выбором, – сказала она.

В ее глазах появились слезы. Натан знал, что она изо всех сил старается не расплакаться и что она не играет.

Долг, честь и любовь. Что бы он ни сделал, он принесет в жертву все это. Но, глядя на Мэри, он понял, что выбора у него нет.

Ангус Волькер, четырнадцатый регент Университета Принца Самуила, взглянул на приглашение еще раз и вздохнул. Приглашение, написанное великолепным почерком на простой открытке, на первый взгляд казалось довольно безобидным. «Давид II, милостью Господней Король Гавани и Великий Герцог Орлеана, Глава Халмарша, Принц-Магнат Стартфорда, просит оказать ему честь и явиться на аудиенцию, которая состоится в резиденции лорда Аринделла в 1664 часу в следующую среду».

Приглашение было составлено во всех отношениях безупречно. Это не был приказ.

И все-таки это был приказ. Профессор Волькер оглядел свой роскошно обставленный кабинет в университетской башне и вздохнул. Когда его избрали ректором, появилась вероятность того, что он будет председательствовать на праздновании двухсотлетия независимости университета. Теперь же, судя по всему, оно вряд ли состоится. Важным намеком на это были титулы, указанные королем Давидом на приглашении: Гавань, Орлеан, Стартфорд, Халмарш – все эти государства были самыми крупными и могущественными среди независимых стран союзного договора, гарантирующих независимость Университета Принца Самуила. Теперь все они оказались под властью Гавани и стали ее неотъемлемыми частями, не говоря уж о других, более мелких владениях, которые не стоили упоминания в титулах короля.

«Я могу отказаться, – сказал он себе. – Могу направить вежливый отказ с выражением сожалений.

Но следующее приглашение уже не будет таким корректным. Возможно, что его принесут гвардейцы Гавани. Прокторы Университета вряд ли смогут остановить вооруженных солдат, когда те захотят войти в кампус. Студенты, можно не сомневаться, взбунтуются, но исход предрешен. Независимость Университета никогда не определяло нечто столь эфемерное, как способность физически защитить себя. И вот теперь альянс, который был подлинной его защитой, оказался пустой скорлупой.

Нет, лучше принять приглашение. До тех пор, пока действия короля Давида формально можно рассматривать как законные, существует слабая надежда на то, что независимость удастся сохранить. Если с церемониями будет покончено, последний шанс исчезнет.

Волькер анализировал текст на открытке снова и снова – всю дорогу, пока шофер вез его к замку лорда Аринделла.

Аринделл. Возможно, место встречи выбрано намеренно? Аринделл известный социалист, и вряд ли король может приютить сборище социалистов в своей резиденции – но Аринделл одновременно и министр юстиции. Ходили слухи о его трениях с Королевской полицией; о том, как заподозренные в несогласии с королем Давидом исчезали без следа. Такие слухи ходили всегда, вот только в последнее время их циркуляция усилилась. Потому что роль Империи стала более понятной, или причина не только в этом? – Волькер не знал. – Но могли ли они открыто арестовать ректора Университета? Конечно нет! Университет, самое важное учреждение мира Принца Самуила, стоял над местечковыми политическими интригами, был старше любой нации и неподвластен ни одной из них. Наверняка волноваться не о чем». – Он снова повторил это себе, аккуратно сложил пухлые руки на полных коленях и попробовал заставить их оставаться там, пока машина катила по мощенным булыжником улицам мимо редких прохожих.

Замок лорда Аринделла был некогда крепостью. Ров давным-давно засыпали, а пушки на стенах стояли теперь только для украшения, в их жерлах всегда торчали живые цветы. На высоких стенах развевались флаги и вымпелы. Однако, несмотря на декоративный и праздничный вид, в крепости царил тревожный и враждебный дух, и Волькер выбирался из пароката весьма неохотно. Отчаянным усилием он удержался от того, чтобы немедленно приказать шоферу везти его обратно в кампус, где можно было чувствовать себя в безопасности. Но стоит ему бежать, и кампус пробудет его убежищем весьма недолго.