Бедные, отчаявшиеся братья! Но неужели они правы?!» (РО ИРЛИ. Ф. B.C. Миролюбова. Ед. хр. 185).

Данный текст публицистически излагает идею, в живых образах представленную в рассказе «Смертная казнь» (см. с. 176 наст. изд.). По-видимому, из-за этого он не вошел в опубликованный текст.

Цикл «Листки» остается в кругу идей цикла «У порога неизбежности». Но в «Листках» они разрабатываются в афоризмах, фрагментах величиной от одной строчки до полустраницы, создающих в совокупности пессимистический образ времени и человека. Невозможно освободиться от впечатления, что на этих текстах лежит отсвет стихотворений в прозе Тургенева «Senilia». Мы не знаем прямых свидетельств увлечения Семенова Тургеневым, но в начале века тургеневские стихотворения в прозе оплодотворили творчество очень широкого круга авторов самой разной эстетической и идеологической ориентированности (Зельдхеи-Деак Ж. Поздний Тургенев и символисты // От Пушкина до Белого. СПб., 1992; Пильд Л. Тургенев в восприятии русских символистов (1890-1900-е гг.). Тарту, 1999; Он же. В. В. Розанов об И. С. Тургеневе // Тыняновский сборник. S. 1.: Объединенное гуманитарное издательство, 2002. Вып. 13), и с возможностью влияния стихотворений в прозе на «Листки» необходимо считаться.

Каждый из фрагментов посвящен какой-то одной теме: смерти; бессмысленности жизни; снам и их неразличимости с одной стороны от смерти, с другой — от жизни; своими идеалами автор называет свободу от любых условностей и веру. «Люди, я хотел бы вам отдать все, все, что только могу», — говорит Семенов. Одна из главных тем «Листков» — полное разочарование в литературе.

Сложный по составу текст построен по лейтмотивному принципу, возможно под влиянием музыки Вагнера, которую хорошо знал Семенов. Сквозные темы: евангельская проповедь; свобода воли в непримиримом противоречии с причинно-следственной обусловленностью деятельности человека; по-толстовски сокрушительная критика современного ему общества и проповедь жизни, согласной с евангельским учением; ницшеанская мечта о совершенном человеке будущего; шопенгауэровские идеи; исихазм, — поочередно, а иногда несколько одновременно вводятся в светлое поле сознания читателя и уходят в глубину.