— Лариса, — сочный вежливый голос джентльмена был под стать его благородной наружности, — не нужно так жестикулировать, мягче, женственнее.

— Лев Леонидович, сейчас же наш выход, помните, вы говорили, что это дефиле будет смешанным? Тогда почему они так встали? — Наполовину выступивший из-за темных кулис высокий курчавый блондин неодобрительно посмотрел на столпившихся на сцене девушек, а потом перевел вопросительный взгляд на директора.

— Павлик, ты же не был на последней репетиции, мы все решили переиграть, тебе что, ребята не сказали? — терпеливо объяснил Лев Леонидович. — Обратись к ним.

Павлик пожал плечами и скрылся за кулисами.

— Еще раз все сначала. Улыбки, улыбки, попрошу вас не забывать. Радость, удовольствие, свежесть. — Привстав, Лев Леонидович с артистической грацией всплеснул руками: — Музыку!

В зал полились аранжированные в современном ключе «Времена года» Вивальди. Девушки начали свое триумфальное шествие.

— Лев Леонидович, извините, — обратилась я шепотом к мэтру, — здравствуйте, я из газеты «Свидетель».

Я широко улыбнулась. Лев Леонидович минуту пребывал в замешательстве, но потом громко прошептал:

— Но позвольте, мы никого не приглашали…

Он продолжал удивленно смотреть на меня, и я сочла нужным пояснить:

— Я к вам по личному вопросу.

— По личному? — Казалось, мое пояснение озадачило его еще больше.

— Мне нужно срочно поговорить с Терещенко Лилией. Мне говорили, что она работает у вас.

— Да-а, — протянул Лев Леонидович, продолжая недоверчиво коситься на меня, — но сейчас ее нет.

— А где она? — спросила я.

— Я бы сам хотел это знать, — усмехнулся Лев Леонидович. — Анжела, Анжела, дай же ей пройти.

Музыка стихла. По залу пробежал растерянный шепот. Руководитель имел в виду темноволосую девушку в жемчужно-синем сильно декольтированном платье, которая столкнулась со статной блондинкой в маленьком черном платье a la Шанель. Это и была Анжела. Она с невозмутимым видом посмотрела на мэтра, скептически пожала плечами и заняла исходную позицию.

— Начинаем все сначала, будьте предельно внимательными!

Живые звуки Вивальди опять заполнили зал, манекенщицы точно куклы задвигались по подиуму.

— Так, значит, она не явилась на работу? — снова обратилась я ко Льву Леонидовичу.

— Не вышла, — хмуро отозвался он. — С утра ее ждем.

Я почувствовала, как под ложечкой неприятно засосало.

— У нее есть телефон?

— Нет, девочки говорят, что она снимает квартиру. Соня, — окликнул он стоящую в правом углу сцены жгучую брюнетку с красивыми чувственными губами и пышной прической, — подойди, пожалуйста, сюда, побеседуй с нашей гостьей.

Брюнетка направилась в нашу сторону.

— Это подруга Лили, можете поговорить с ней, а я, простите, занят.

— Конечно, конечно, спасибо большое.

— Ну что вы, не стоит благодарности. — Лев Леонидович мягко улыбнулся.

Я подумала, что его галантность и хорошие манеры стоят, пожалуй, молодости ветреных юнцов. Подтянутый, элегантный Лев Леонидович — я была уверена — имел успех не только у дам своего возраста, но и у молодых леди.

— Здравствуйте, — сказала я Соне, когда та спустилась в зал и подошла ко мне, — я фотокорреспондент газеты «Свидетель», мне нужно кое о чем вас спросить…

— Привет, — непринужденно ответила та, принявшись разглядывать меня с детской непосредственностью.

— Меня беспокоит отсутствие вашей подруги.

— Лильки?

— Именно. Вы узнавали, почему она не вышла на работу?

— Не успела еще, — беззаботно сказала Соня. — А что такое?

— У вас есть ее адрес? — ответила я вопросом на вопрос.

— Вторая Дачная, знаете? Сойдете с троллейбуса, дорогу перейдете и в гору. Улица Лунная, слышали про такую? Почти до самого леса нужно дойти. Дом один, квартира двадцать четыре, первый подъезд, шестой этаж.

— Спасибо большое. А вообще вы не заметили в ее поведении в последнее время чего-нибудь странного?

Соня выпятила губы, сильно морща при этом лоб, и неуверенно пожала плечами.

— Да нет, может, чуть более нервная стала, да она всегда чувствительной была…

— Насколько вы с ней близки? — Ну, как сказать… — запинаясь, произнесла Соня, — пару раз устраивали у нее вечеринки — у меня-то родители, пару раз на проспекте в кафе сидели.

— А когда вы ее видели последний раз?