По одному из развлекательных английских телеканалов транслировали научно-популярную передачу про НЛО: несколько бородатых и высоколобых деятелей увлечённо, практически с пеной на губах, обсуждали очень важный и животрепещущий вопрос, мол: – «А с какого конкретного созвездия (или, там, с конкретной звезды), они к нам прибывают? Летающие «тарелки», то бишь?». Чаще всего в заумной беседе упоминались следующие космические объекты: Вега, Сириус, Альдебаран и созвездие Кита.

– Идиотизм махровый, сплошной и законченный, – наполняя электрический чайник водой, высокомерно усмехнулся Тим. – Какие ещё летающие «тарелки» – в одно нехорошее и волосатое место? Бред горячечный и бредовый. Я, к примеру, ни одного, даже малюсенького и вшивенького НЛО за всю прожитую жизнь – в натуре – не наблюдал. Неуклюжие выдумки, неумелые байки и пошлые сказки для детей младшего школьного возраста…. Впрочем, с интересом (чего скрывать?), понаблюдал бы. Да и с инопланетянами, понятное дело, с удовольствием бы познакомился. Поболтал бы о всяком и разном. Обменялся бы глобальными мироощущениями планетарного порядка и свежими «солёными» анекдотами…. Так-с, теперь по поводу завтрака. Чтобы такого сварганить? Лень, честно говоря, заморачиваться. Останусь, пожалуй, упёртым консерватором. То бишь, ограничусь пельмешками со сметаной и чёрным кофе…. Верный хаски? Пусть пару-тройку суток посидит на сухом лечебном корме. Лишним – в любом раскладе – не будет…. Ага, лёгок, лохматый, на помине. В дверку деликатно скребётся. Как-то быстро он сегодня управился…. Эй, варвар недоделанный, прекращай дверь поганить! Подожди немного! Я сейчас! Только корма в твою миску насыплю…

Клык, старательно и тщательно обтерев лапы о коврик в прихожей, прошёл на кухню и, задумчиво похрустев тёмно-коричневыми шариками-гранулами, выдал:

– Гав, гав-в, гав-вв, – мол: – «С сухим кормом, братец, это ты правильно придумал. Полностью одобряю, поддерживаю и ни капли не жалуюсь. Кстати, на улице тебя уже поджидают…».

– Серьёзно? Это тот, о ком я думаю?

– Гав, – мол: – «Именно он. Пройдоха Альвисс Олсен, собственной норвежской персоной. Морда наглая, бесстыжая и прожжённая. Клейма ставить негде…».

– Он один?

– Гав.

– И то, как говорится, хлеб. Запросто мог – после моей вчерашней весёлой шутки – и парочку полицейских, нажаловавшись здешнему доверчивому губернатору, выписать из Лонгьира. С такого нервного и трусливого гада станется…

После того, как завтрак был успешно завершён, а Тим помыл грязную посуду и собрал рюкзак, они вышли на улицу. Естественно, что и верный «Winchester Model 1912 (1934)», и видеокамера также были прихвачены с собой.

– О, мистер Белофф! – радостно запричитал-завопил Альвисс Олсен, прогуливавшийся недалеко от коттеджа. – Доброго утра! Крепкого здоровья! Рад вас видеть!

– Гав, – насмешливо известил Клык, мол: – «Даже правую ладошку, недоумок заторможенный, сперва протянул. Типа – для рукопожатия. Но потом, понятное дело, боязливо отдёрнул и торопливо спрятал за спину. Видимо, мышечная память сработала…. Братец, а он реально взволнован и всерьёз обеспокоен. Более того, испуган нешуточно. Интересные, гадом буду, дела…».

– Привет, субчик длинноносый, – вальяжно откликнулся Тим. – Никак, на променад выбрался из затхлой берлоги? Типа – свежим морским воздухом подышать?

– Это точно, подышать. Погода сегодня больно хороша. Давление высокое. Влажность, наоборот, низкая. Кислорода в воздухе много. Подышать…. Вот, иду. Дышу. Наслаждаюсь северной природой…. А по какому вопросу, извините, вы сзываете в «кают-компанию»…э-э-э, заинтересованных лиц?

– Не суетись, морда. Успокойся. К запретному мысу Верпегенхукен это никакого отношения не имеет. Не был я там. Так и не долетел. Другие важные дела отвлекли.

– Точно – не были?

– Точно, очкарик хилый. Честное брутальное слово. Точка…. Ну, что? Шагаем на встречу с коллегами?

– Ага, конечно, – заметно повеселел норвежец. – Шагаем…

В восемь двадцать девять, ровно за одну минуту до назначенного времени, они вошли в холл «кают-компании». Журнальные столики, заваленные разнообразной полиграфической продукцией, кожаные диваны, кресла, письменные столы с компьютерами и ноутбуками, стулья, длинная барная стойка, огромная плазменная телевизионная панель, закреплённая на торцевой стене. Два десятка мужских физиономий – всевозможных цветов-оттенков кожи, разных возрастов и с различными разрезами глаз. Разговоры, смешки, перешептывания, сигаретный и сигарный дым.

– Гав, – едва слышно хмыкнул Клык, мол: – «Всё – как и всегда. Ничего нового. Лениво пересказывают друг другу «бородатые» анекдоты про развратных баб и их рогатых муженьков. Деятели озабоченные, мать их деятельную…».

Тим поздоровался с присутствующими – с кем-то за руку, кому-то просто кивнул небрежно, после чего, пристроив рюкзак и винчестер к одному из свободных стульев, вставил компьютерный диск в гнездо крайнего ноутбука, пощёлкав клавишами, вывел видеозапись на экран плазменной панели и приступил к рассказу.

Увиденное и услышанное произвело на собравшихся учёных и исследователей должное впечатление. Как только докладчик замолчал, по холлу «кают-компании» полетели взволнованные, гневные и возмущённые реплики:

– Какие же бесстыжие сволочи!

– Твари наглые и бессердечные!

– Первое браконьерство – в отношении белых медведей – за последние пятьдесят пять лет…

– Неслыханное дело!

– Кто же решился на такое? А?

– Живодёры законченные…

– Гав, – тихонько подсказал Клык, мол: – «Обрати-ка внимание, дружок закадычный, на достославного мистера Олсена. Бледный-бледный и словно бы замороженный. Типа – пыльным мешком стукнутый из-за угла. Глазки мутные какие-то. На лбу даже меленькие капельки пота выступили…».