Шрифт:
– Ничего… Я тоже иду не с пустыми руками.
– Не с пустыми он руками… – с сомнением проворчал следователь. – Вечно тебя тянет искать приключений на собственную… Говоришь тебе, говоришь – нет, все без толку! Сам-то ты понимаешь, что всякий раз суешься в воду, не зная броду… И-эх! Тоже ведь – профессор. Умный вроде мужик – и такая беспечность!.. Ты хотя бы там, в лесу, не выпускай старика из виду. И вообще спиной к нему лучше не поворачивайся.
– Не волнуйся, буду начеку, – заверил друга Костромиров.
– Ага… а я тут, за время вашего отсутствия, тоже кое-какие оперативно-следственные мероприятия организую…
– Организуй, организуй… – пробормотал Горислав Игоревич и провалился в сон, точно грузило в прорубь.
Глава 5
ТИГР-ЛЮДОЕД
Кажется, и одной секунды не прошло, а Егорыч уже тормошил Костромирова за плечо.
– Вставай, турист! Амбу проспишь.
Спустившись с чердака, Горислав с удивлением обнаружил, что стоит еще глубокая ночь: над лесом висела полная луна, на небе вовсю сияли звезды.
Антон Егорович был уже в полной боевой готовности – с берестяной котомкой на спине и двустволкой за плечами. Выждав, пока Костромиров справит нужду, умоется из прибитого к столбу рукомойника и снарядится, старик молча повернулся и зашагал в сторону леса.
– Решили не дожидаться утра? – догнав охотника, спросил Горислав. – Почему?
– Кто рано встает, тому бог подает, – не поворачивая головы, пробурчал дед.
– Так не видно же ни черта! Хоть глаз выколи…
– Луна, вона, светит, чего тебе не видать? Все видать… Ноги свои видишь? Землю? Меня видишь? Чего тебе еще нужно? А пока до места дойдем, как раз уже разъяснится…
– Дойдем ли? – усомнился Костромиров. – Не заплутаем в этакой темноте? Опять же, у кошачьих-то ночное зрение, как известно, поострее нашего будет…
– Слышь, как тебя? – останавливаясь и резко поворотившись к Гориславу, прошипел Егорыч.
– Горислав Игоревич. Можно просто – Горислав.
– Слышь-ка, Горислав! Может, ты там у себя в Москве как есть большой ученый, а здесь, поганский царь, я и хозяин и профессор… Доходчиво говорю?
– Вполне внятно, но не совсем понятно.
– Ты на охоту со мной хочешь идти или как?!
– Хочу…
– Ну тогда, значит, иди и не бухти, понял? – отрезал дед и решительно шагнул в лес.
– А Белку чего не взяли? – никак не унимался Костромиров.
– Тьфу ты, поганский царь! Нешто ты и на льва с псами охотился? Мы амбу чего, подстрелить хотим или так – вспугнуть просто?.. Иди и помалкивай!
Не найдясь чего возразить, Горислав замолчал, пристраиваясь Егорычу в спину.
Они уже скрылись в лесу, когда с чердака охотничьего дома соскользнула чья-то неразличимая в темноте фигура, юркнула в дверь, через некоторое время появилась снова и последовала за ними по пятам.
В лесу было тихо, как в склепе, а поскольку луну и звезды скрывали кроны деревьев, то почти также темно. Но старый охотник, не останавливаясь и не оборачиваясь, шел вперед, уверенно обходя то и дело преграждавшие им путь упавшие стволы. По прошествии нескольких минут Костромиров тоже наконец стал различать у себя под ногами едва заметную извилистую тропку, серпантином петлявшую между завалами и оврагами.
Так они шли час или два, а может, и все три – чувства времени и расстояния совершенно покинули Горислава; ночная тишина нарушалась лишь однообразным писком великого множества очень мелких, но страшно кусачих кровососущих тварей, да редким уханьем филина; пару раз буквально в нескольких метрах от них раздавались шум и треск сучьев, быстро удалявшиеся прочь и тонувшие где-то в лесной тьме, словно в вате, – видимо, они поднимали с лежки каких-то крупных зверей: изюбра, кабана, а может, и медведя.
Вдруг чаща начала редеть и тропа уперлась в небольшую, поросшую папоротником полянку. За поляной смутно угадывались очертания высоких гор. Антон Егорович остановился.
– Тут заляжем, – распорядился он шепотом.
– Почему именно здесь? – решился спросить Костромиров.
– Я тут с вечера заприметил тушу кабарги, вон там, слева, в кустах лежит, у болота. По всем видимостям, амба задрал. Да не доел. И ветками, бестия, забросал сверху! Значит, непременно скоро вернется… А мы его как раз встретим туточки. Понял теперь? Ну все, лежи тихо! …На-ка вот, одень, чтобы гнус не зажрал.