Очевидный недостаток миросистемного подхода – упрощенная интерпретация современных геополитических реалий лишь по оси «богатство-бедность». Не принимается во внимание культурно-цивилизационное многообразие человечества.

Версиями неомарксизма являются «теория зависимости » (Р. Пребиш) и теория «структурного неравенства » (И. Галтунг). Согласно первой из них, благополучие экономически развитых стран основано на эксплуатации ресурсов отсталых стран и неэквивалентном обмене между богатыми и бедными государствами. Теория «структурного неравенства» усматривает причины межнациональных конфликтов в неравном положении одних и тех же государств в различных типах международных структур (экономической, политической, военной и т. п.).

Для наглядности сведем все вышеперечисленные теории в таблицы (см. табл. 23.1 и 23.2).

Таблица 23.1. Позиции реализма, либерализма и марксизма в теории международных отношений и содержание полемики между ними

Таблица 23.2. Позиции неореализма, неолиберализма и неомарксизма в теории международных отношений и содержание полемики между ними

Источник: Цыганков П. А. Теория международных отношений. М.: Гардарики, 2006. С. 116, 155

Если на Западе в изучении мировой политики отчетливо просматриваются мировоззренческие направления и школы, то для отечественных исследований в этой области характерны нерасчлененность международно-политической теории, отсутствие объективных критериев для выделения парадигм анализа. Отмечается широкий разброс мнений по ключевым проблемам мировой политики, который обусловлен личными вкусами, предпочтениями или политическими симпатиями ученых. Такое состояние российских исследований во многом объясняется непродолжительностью процесса формирования отечественной международно-политической науки.

Неразделенность на теоретические школы свойственна не только отечественным публикациям, но и значительной части работ, издаваемых на Западе. Эти работы сочетают черты различных школ в пропорциях, обусловленных мировоззренческими позициями авторов. В России еще идет процесс накопления критической массы исследований, способных дать основания для корректного разграничения теоретических школ.

Особенностями отечественного внешнеполитического сознания традиционно были доминирование государственно-центристских представлений, ориентация на укрепление централизованного государства. Отсюда – тяготение к политическому реализму, для которого характерны такие категории, как « национальный интерес », «сила и мощь во внешней политике ». Несмотря на общность исходных реалистических позиций, подход к исследованию международно-политических процессов советских и российских ученых отличает своя специфика.

Советские руководители и разделявшие их позицию аналитики, стремясь утвердить сверхдержавный статус СССР, фактически исповедовали своеобразный симбиоз политического реализма и марксизма. Многие публикации 1970-1980-х гг. выдержаны в сугубо реалистическом духе, в них используются аргументы и лексика партийных документов.

Преобладающие в российском политико-академическом сообществе реалистические подходы отчасти унаследованы от недавнего прошлого, но прежде всего они являются реакцией на ослабление позиций России в мире. Их суть – в акцентировании национальных интересов и государственной мощи как факторов обеспечения международной стабильности на основе «баланса сил ».

Принадлежность к реализму не исключает острой полемики по ключевым проблемам мирового развития между реалистами разных подходов.

Множество мнений существует по проблеме национального интереса и выбора вектора внешнеполитической ориентации страны.

Часть ученых выступает за полномасштабное сотрудничество с Западом и в перспективе – за союз с ним на условиях, приемлемых не только для Запада, но и для России. Многие реалисты предлагают диверсифицировать международные связи Российской Федерации , проводя динамичную политику «по всем азимутам», прибегая к геополитическому маневрированию между глобальными и региональными «центрами силы». Некоторые реалисты ратуют за создание «российско-китайской оси» против США. Наконец, радикалы-геополитики рассуждают об извечности антагонизма двух типов цивилизаций – Суши и Моря, о мессианской роли России как географического центра мировой политики, «держателя равновесия между Востоком и Западом».

Признавая очевидное превосходство США над другими государствами как единственной сверхдержавы, отечественные «реалисты» тем не менее по-разному интерпретируют формирующееся мироустройство. Одни определяют существующую ситуацию как «плюралистическую многополярность » (США и другие центры силы, включая Россию). Другие оценивают современный мир как многополярный, в котором просматриваются 5–6 % силы , взаимно уравновешивающих друг друга (США, Европейский союз, Китай, Индия, Япония, Россия, Бразилия).

Существенно отличаются представления реалистов и в вопросе определения главного источника угроз международной безопасности.

Одни видят его в международном терроризме и поддерживающих его странах-«изгоях», стремящихся овладеть оружием массового уничтожения. Другие – в стремлении Соединенных Штатов сохранить свою гегемонию, широко применяя силовые методы. Третьи акцентируют внимание на потенциальной опасности со стороны Китая.

Принципы политического реализма нередко разделяются сторонниками оппонирующих друг другу партий и движений – «Единой России», «Справедливой России», КПРФ, ЛДПР, «Яблока». При всем различии индивидуальных оценок конкретных событий все эти силы ориентированы на самоопределение России в качестве великой державы и влиятельного центра силы мировой политики, жестко отстаивающего свои интересы. Многополюсное мироустройство рассматривается ими как естественное состояние международной среды.