Стас – сын известного хирурга – живет ни в чем не зная отказа. Обучение в медицинском ВУЗ-е прошло на фоне кутежа и праздношатания в компании таких же баловней судьбы. Во время учебы Стас не задумывался об уготовленной ему судьбе медика, но подойдя к рубежу между общим курсом и интернатурой, он начинает сомневаться в правильности выбранного дела. Получив диплом, он решает отдохнуть от всего и съездить в Чикаго в гости к девушке, с которой ведет длительную романтическую переписку. Для отца, уставшего от разгильдяйства сына, это становится последней каплей.
Тайм-аут
Посвящается Елене, Юрию, Сергею и Кате.
Моему спасательному кругу в море бессмысленности.
«Я сказал ей, что всегда хотел скрыть от людей обе стороны моей натуры: властного, злонамеренного взрослого с тягой к обману и разрушению и дитя, жаждущее всеобщей любви и понимания. Но теперь я сознаю, что скрывал-то в основном дитя, делая ставку на взрослость, поскольку больше всего меня волновало то, чтобы никто не заметил, в чем я на самом деле нуждаюсь.»
Ежи Косински
I
1
«Здравствуй, Стас!
Как и обещала, пишу тебе письмо. Было бы очень некрасиво, если бы оно было набрано на компьютере...
Писать так писать!
Томас говорит, что красота писем в их цельности. Это не разорванные фразы виртуального псевдодиалога, их нельзя перебить или недослушать...
Прогресс упростил множество вещей, сделал их быстрее и удобнее, но какой ценой? Разве не приятнее получать листок с чернилами вместо голой информации, отображающейся на экране? Со многими вещами он обошелся грубо, но, как видишь, эту несправедливость можно исправить.
У меня какое-то совершенно волшебное состояние последнее время. Ясности, счастья и странной уверенности, что все возможно. Хочется дышать полной грудью, писать, бежать, любить... Как будто в темной комнате раскрыли шторы, распахнули окна и впустили солнечный свет и теплый пряный воздух. И вдруг стало видно, что в комнате на столе стоит букет цветов, что на мне нет одежды, но мне не холодно. И что мне вдруг хочется выбежать на улицу, прямо так. И почему-то это совершенно нормально и возможно!.. Как, знаешь, бывает в снах. Ты долго бежишь по огромному полю босиком, за тобой гонятся. Ты тяжело дышишь. И вдруг понимаешь, что можешь летать. Эта идея кажется вполне разумной, ты же всегда умел летать! И ты отталкиваешься от покрытой густой колючей травой земли и взлетаешь... Тебя словно подхватывает порыв ветра. Сначала тебе сложно контролировать свое тело, но ты поднимаешься выше и выше с таким чувством легкости и огромной улыбкой на лице.
Глаза слепит огромное красное солнце, ты летишь к нему над сверкающим в закате озером, над холмами... Ты понятия не имеешь, где ты, но это не имеет никакого значения. Ты здесь, в этом моменте, в этом солнечном свете, в этой легкости... Такие сны я вижу, когда мне хорошо. Сегодня утром, проснувшись, я услышала песню, которая словно была написана как саундтрек к этому сну. Сложно поверить, что так бывает.
Тебе снятся сны?
Целую и жду ответа.
Флора»
Прочитав, я закрываю изображение, фотографию двух тетрадных листов рукописного текста. Первоначальное возбуждение прошло и я чувствую, что немного разочарован. Можно бесконечно дивиться женской способности родить речь любой длины, не сказав при этом ни слова по существу.
И что еще, на х*й, за Томас?
2
– Какие люди! – Витя картинно раскидывает руки, накрахмаленная белая рубашка вот-вот расползется на пузе в разные стороны. – Мы уж думали не придешь. Стасян, как всегда, последний.
– Здравствуйте.
– Я жму потную ладонь и дежурно поздравляю именинника. Осматриваюсь по сторонам – где коробка? Неужели уже подарили?
– Мы все ждем - не дождемся! – Марина какое-то время укоризненно смотрит в мою сторону, затем переваливается через спинку дивана, пытаясь достать что-то большое и тяжелое.
– Дорогой Виктор! – улыбается Марина – Мы хотим от всей души тебя поздравить с этим прекрасным праздником! Мы желаем тебе счастья, здоровья, чтобы звезды всегда сходились тебе во благо, а неудачи обходили стороной! Всегда оставайся таким же классным! С днем рождения!
Под общие аплодисменты и улюлюканье Витя вскрывает коробку. Все с интересом наблюдают. Подозреваю, никто, кроме Марины, не в курсе на что скидывался двумя днями ранее.
Эппл Синема дисплей. Большой!
– 27 дюймов – подсказывает Марина.
Витя изо всех сил пытается сдержать улыбку.
– Спасибо, ребзя.
– У него же аймак двадцати семи дюймовый! Бля, ну пи**ец!
– негромко раздается со стороны.
– Марина дура!
– Да ладно, ему все равно насрать.
Приняв очередную порцию поздравлений, Витя приглашает меня к самому большому столу, за которым сидит сам, вместе с Максом, Эдиком, Андреем, Мариной, Ирой, вечно безмолвной Наташей, которую я встречал пару раз на схожих мероприятиях и еще несколькими людьми, чьи лица мне не знакомы. В руки я сразу же получаю стакан.
– Слышал «Бой энд моушн»?
– Витя лениво подливает себе восемнадцатилетнего «Чиваса».
– Такой шугейз, основанный на индитронике, какой-то ускоглазый клепает в Сан-Франциско. Очень круто!