– Только ты могла прийти к таким выводам…

– Он с тобой что-то сделал?

– Нет, ничего. Наверное. Не могу сказать. Поэтому я спрашиваю тебя. Со мной что-то не так?

– Хм. Ну, пропустить занятия – это одно, а вот опаздывать на них совсем не в твоём стиле, Ханекава-сан. Но ты же не об этом?

– Нет.

– Прошу меня извинить.

Сказав это, Сендзёгахара-сан приблизилась ко мне и осмотрела кожу на лице. Она смотрела так, словно хотела её облизать. И не только кожу, она осмотрела мои глаза, нос, брови, губы.

Закончив с лицом, она взяла мою руку и исследовала ногти, даже сосуды на тыльной стороне ладони.

– Что ты делаешь, Сендзёгахара-сан?

– Проверяю, всё ли с тобой в порядке.

– Вот как?

– Ну, во всяком случае, так я хотела сделать.

– А сейчас чем занимаешься?

– Наслаждаюсь видом.

Я отдернула руку.

Так грубо, как смогла.

Сендзёгахара охнула и обиженно посмотрела на меня – надеюсь, это шутка.

Удивительно, но Сендзёгахаре-сан своя шутка нравилась.

Надеюсь, все-таки шутка…

Ещё сильнее надеюсь после того, как Арараги-кун рассказал мне о предпочтениях Канбару-сан.

– Ну так что?

– Всё в порядке. Кожа не потеряет тонус ещё лет десять как минимум.

– Я не об этом.

– Ничего необычного – по крайней мере, тигриные уши у тебя не выросли.

– Тигриные уши?

Вспоминая, как из моей головы уже росли кошачьи уши, я не могла принять эту реплику за шутку, но все же вряд ли такое возможно. Я засмеялась, беззаботно ощупывая затылок.

Хорошо.

Ничего не растёт.

– Но если ты встретила Кайи, бесследно это не пройдет – так что расслабляться рано.

– Верно.

– Может, завтра ты проснёшься насекомым.

– Ну это уж вряд ли.

Лучше уж тигром.

Люди могут подумать, что нам нравится Кафка.

– В общем, лучше поговорить с Арараги-куном. Конечно, я помню, как на меня напал краб, но это не добавляет мне знаний по борьбе с нечистью.

– Да, ты права.

Все так, как она и сказала.

Даже если ты сталкивался с Кайи, к этому невозможно привыкнуть.

Наоборот, чем больше ты с ними сталкиваешься, тем меньше ты знаешь.

Разговор с Сендзёгахарой-сан ничего не даст. Хуже того, я могу начать сыпать соль на раны.

– Но у Арараги-куна сегодня выходной.

– Что?

Сендзёгахара-сан наклонила голову, глядя пустыми глазами.

– Разве его не было на церемонии начала триместра? – я даже не поняла, что его нет, когда его в самом деле нет. Это хуже, чем не понять, что он здесь, когда он здесь.

Она хихикнула.

От её смеха у меня по спине пробежал холодок.

Даже сейчас можно услышать эхо того, что Арараги-кун называл «фазой голосового унижения».

И все же за летние каникулы она куда-то растратила весь свой яд, и сейчас все ее реплики были скорее шутками.

Люди меняются.

Я рада, что сия чаша ее не минула.

– Похоже, теперь не стоит беспокоиться за журнал посещений, но интересно, что мой любимый думает об этом.

– Не называй его «любимым».

Слишком резкий переход.

Слишком резкие изменения в характере.

– Кстати говоря, перед тем, как встретить тигра, я видела Маёй-тян. Если верить ее словам, он… что-то затевает.

– «Что-то»?

Сендзёгахара-сан покачала головой, будто говоря: «Боже мой».

Она переиграла, но в то же время довольно точно изобразила недоверие.

– Видимо, обычное дело.

– Ну да. Он видит только то, что находится прямо перед его носом.

– Пробовала звонить ему? Или писать?

– М-м, думаю, не стоит.

Я чувствовала, что не стоит его беспокоить. Пусть закончит свои дела. Когда он вернется в школу, я первым делом поговорю с ним об этой ситуации.

Это не сдержанность, а беспокойство за него.

– Понятно.

Сендзёгахара-сан кивнула.

– Хотя, мне кажется, тебе стоит быть смелее.

– Смелее?

– Или лучше сказать «наглее». Он будет только рад, если ты станешь на него рассчитывать. Ты же знаешь об этом?

– Ну, я бы не была так уверена.