«По личности? А если ты умрешь?»

«Мое золото навсегда останется в Гринготтсе».

«Ты мог бы составить...»

«Завещание? Бред! Я похож на человека, который станет с кем-то делиться? Это мое золото, пусть и полученное не совсем честными путями, я никому не намерен его отдавать. Разве что сделаю тебе несколько подарков... — Гарри ждал подвоха. — Которые мне и самому пригодятся». — Ага! Крис есть Крис.

Золота у него было несоизмеримо больше, чем оставили Поттеры. Монеты устилали пол блестящими холмами, перемежаясь вкраплениями драгоценных камней и ювелирных изделий. Мужчина не глядя сгребал их в кучу и наполнял большую сумку. Гарри даже пришла мысль, что они покупают дом прямо сейчас. Откуда-то из-под земли раздавался странный гул, пол под ногами вздрагивал, по стенам бежали сине-зеленые искры.

Когда они вышли из банка с уменьшенной сумкой в кармане, лунный свет выплескивался с безоблачного неба на ровную мостовую и закрытые лавки. Мальчик поразился контрасту между серо-голубым спокойствием ночной улицы и разноцветной суетой дня. Даже сейчас Косой переулок казался гораздо... добрее, что ли?... Лютного, в который не очень хотелось возвращаться. Но Крис уже шагал в его сторону, и Гарри, словно опутанного невидимой паутиной, потянуло за ним.

«Куда это мы?»

«О, настало время познакомить тебя с иной стороной благополучного и добропорядочного Лондона — Лютным переулком».

Идея Гарри не понравилась, но возражать было бесполезно: загадочный человек прямо-таки светился от предвкушения.

Лютный переулок оказался темным неприветливым местом, куда почему-то не доходили солнечные лучи. Казалось, они попали в царство вечного сумрака и странных, лениво сплетающихся и расплетающихся теней. Мимо бесшумно скользили завернутые в тяжелые плащи люди, сами похожие на тени. Не было ни женщин, ни детей, только сгорбленная старуха, чьи длинные седые патлы закрывали лицо до щербатого оскала. Мостовую под ногами на мгновение расчертила ломаная тень, Гарри моментально вскинул голову, но ничего не успел увидеть. Из темного закутка доносились странные чавкающие звуки, ребенок постарался быстрее пройти мимо опасного места. У него не было ни малейшего желания узнавать, кто там обедает и чем именно.

Сказать, что мальчику было не по себе, значит не сказать ничего, но он видел, как уверенно держится друг, и надеялся, что его уверенность не показная.

«Гляди — вампир».

Высокий бледный подросток проводил их хмурым взглядом. Гарри непроизвольно вздрогнул.

«Не тронет, он не на охоте. Да и молодой еще, наверняка с родителями».

Еще лучше! Сколько здесь вообще может быть вампиров, оборотней или... дементоров? Да нет, глупости, все дементоры в Азкабане, это совершенно точно. Но, несмотря на это, ребенок подумал, что, может быть, так люди обычно чувствуют себя при приближении стражей Азкабана: холодок страха и предвкушения, скользящий по спине.

Мальчик любовался танцующей походкой наставника, небрежно-изящными жестами. Облаченный в черную мантию человек стлался по камням и бесплотной тенью проскальзывал под арками, стремительно минуя темные силуэты зданий. Вот Криса кто-то обходит, резкое движение рукой — вскрик боли. Человек исчезает во тьме, откуда доносится еще один крик.

«Неудачник. Даже не знает, у кого здесь можно воровать, а от кого надо держаться подальше».

«Что ты сделал?»

«Пальцы сломал. Ничего, таких не жалко».

Мужчина остановился на мгновение перед невзрачной серой дверью, достал из кармана пробирку с красноватой субстанцией и резко запрокинул голову, вливая в себя содержимое.

«Есть еще одна, должно хватить. Что ж, займемся делом?»

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

* взято из книг Ольги Громыко. «Мерлиновы штаны» не отображают нужной экспрессии.

** Suasio — убеждение (1 октан)

Глава 3.

Если бы Гарри когда-нибудь доверили выбрать актера для исполнения главной роли в фильме о пиратах, он, не колеблясь ни минуты и не подумав о других вариантах, выбрал бы сидящего напротив мужчину. И неважно, что из всего того, что, по мнению ребенка, должно обязательно быть у пирата, у Джо была лишь повязка на глазу. Отсутствие классических руки-крюка и деревянной ноги удивительным образом делало его <i>настоящим</i>, не глупой карикатурой детской кинематографии, а грозой морей.

Крис молча сел на единственный стул у приземистого дубового стола и медленно закинул на него ноги. Пожилой мужчина напротив с каменным выражением лица задумчиво почесал бороду, наблюдая, как посетитель устраивается поудобнее. Мальчик уже собирался сказать, что вести себя в чужом доме подобным образом невежливо и некрасиво, как пират заговорил:

— Ты, значит. Живой, — человек говорил медленно, словно долго обдумывал каждое слово.

— Как видишь, Капитан, как видишь, — он развел руками.