Полтава
Читать

Полтава

Стихи и поэзия

:

поэзия

.
2004 г.
Аннотация

Посвящение

Тебе – но голос музы темнойКоснется ль уха твоего?Поймешь ли ты душою скромнойСтремленье сердца моего?Иль посвящение поэта,Как некогда его любовь,Перед тобою без ответаПройдет, не признанное вновь?Узнай, по крайней мере, звуки,Бывало, милые тебе —И думай, что во дни разлуки,В моей изменчивой судьбе,Твоя печальная пустыня,Последний звук твоих речейОдно сокровище, святыня,Одна любовь души моей.

Песнь первая

Богат и славен Кочубей.Его луга необозримы;Там табуны его конейПасутся вольны, нехранимы.Кругом Полтавы хутораОкружены его садами,И много у него добра,Мехов, атласа, серебраИ на виду, и под замками.Но Кочубей богат и гордНе долгогривыми конями,Не златом, данью крымских орд,Не родовыми хуторами, —Прекрасной дочерью своейГордится старый Кочубей.И то сказать: в Полтаве нетКрасавицы, Марии равной.Она свежа, как вешний цвет,Взлелеянный в тени дубравной.Как тополь киевских высот,Она стройна. Ее движеньяТо лебедя пустынных водНапоминают плавный ход,То лани быстрые стремленья.Как пена, грудь ее бела.Вокруг высокого чела,Как тучи, локоны чернеют.Звездой блестят ее глаза;Ее уста, как роза, рдеют.Но не единая краса(Мгновенный цвет!) молвою шумнойВ младой Марии почтена:Везде прославилась онаДевицей скромной и разумной.Зато завидных жениховЕй шлет Украйна и Россия;Но от венца, как от оков,Бежит пугливая Мария.Всем женихам отказ – и вотЗа ней сам гетман сватов шлет.Он стар. Он удручен годами,Войной, заботами, трудами;Но чувства в нем кипят, и вновьМазепа ведает любовь.Мгновенно сердце молодоеГорит и гаснет. В нем любовьПроходит и приходит вновь,В нем чувство каждый день иное:Не столь послушно, не слегка,Не столь мгновенными страстямиПылает сердце старика,Окаменелое годами.Упорно, медленно оноВ огне страстей раскалено;Но поздний жар уж не остынетИ с жизнью лишь его покинет.Не серна под утес уходит,Орла послыша тяжкий лёт;Одна в сенях невеста бродит,Трепещет и решенья ждет.И, вся полна негодованьем,К ней мать идет и, с содроганьемСхватив ей руку, говорит:«Бесстыдный! старец нечестивый!Возможно ль?.. нет, пока мы живы,Нет! он греха не совершит.Он, должный быть отцом и другомНевинной крестницы своей...Безумец! на закате днейОн вздумал быть ее супругом».Мария вздрогнула. ЛицоПокрыла бледность гробовая,И, охладев, как неживая,Упала дева на крыльцо.Она опомнилась, но сноваЗакрыла очи – и ни словаНе говорит. Отец и матьЕй сердце ищут успокоить,Боязнь и горесть разогнать,Тревогу смутных дум устроить...Напрасно. Целые два дня,То молча плача, то стеня,Мария не пила, не ела,Шатаясь, бледная как тень,Не зная сна. На третий деньЕе светлица опустела.Никто не знал, когда и какОна сокрылась. Лишь рыбакТой ночью слышал конский топот,Казачью речь и женский шепот,И утром след осьми подковБыл виден на росе лугов.Не только первый пух ланитДа русы кудри молодые,Порой и старца строгий вид,Рубцы чела, власы седыеВ воображенье красотыВлагают страстные мечты.И вскоре слуха КочубеяКоснулась роковая весть:Она забыла стыд и честь,Она в объятиях злодея!Какой позор!Отец и матьМолву не смеют понимать.Тогда лишь истина явиласьС своей ужасной наготой.Тогда лишь только объясниласьДуша преступницы младой.Тогда лишь только стало явно,Зачем бежала своенравноОна семейственных оков,Томилась тайно, воздыхалаИ на приветы жениховМолчаньем гордым отвечала,Зачем так тихо за столомОна лишь гетману внимала,Когда беседа ликовалаИ чаша пенилась вином;Зачем она всегда певалаТе песни, кои он слагал,Когда он беден был и мал,Когда молва его не знала;Зачем с неженскою душойОна любила конный строй,И бранный звон литавр, и кликиПред бунчуком и булавой [2] Малороссийского владыки...Богат и знатен Кочубей.Довольно у него друзей.Свою омыть он может славу.Он может возмутить Полтаву;Внезапно средь его дворцаОн может мщением отцаПостигнуть гордого злодея;Он может верною рукойВонзить... но замысел инойВолнует сердце Кочубея.Была та смутная пора,Когда Россия молодая,В бореньях силы напрягая,Мужала с гением Петра.Суровый был в науке славыЕй дан учитель: не одинУрок нежданный и кровавыйЗадал ей шведский паладин.Но в искушеньях долгой карыПеретерпев судеб удары,Окрепла Русь. Так тяжкий млат,Дробя стекло, кует булат.Венчанный славой бесполезной,Отважный Карл скользил над бездной.Он шел на древнюю Москву,Взметая русские дружины,Как вихорь гонит прах долиныИ клонит пыльную траву.Он шел путем, где след оставилВ дни наши новый, сильный враг,Когда падением ославилМуж рока свой попятный шаг.Украйна глухо волновалась.Давно в ней искра разгоралась.Друзья кровавой стариныНародной чаяли войны,Роптали, требуя кичливо,Чтоб гетман узы их расторг,И Карла ждал нетерпеливоИх легкомысленный восторг.Вокруг Мазепы раздавалсяМятежный крик: пора, пора!Но старый гетман оставалсяПослушным подданным Петра.Храня суровость обычайну,Спокойно ведал он Украйну,Молве, казалось, не внималИ равнодушно пировал.«Что ж гетман? – юноши твердили, —Он изнемог; он слишком стар;Труды и годы угасилиВ нем прежний, деятельный жар.Зачем дрожащею рукоюЕще он носит булаву?Теперь бы грянуть нам войноюНа ненавистную Москву!Когда бы старый ДорошенкоИль Самойлович молодой,Иль наш Палей, иль ГордеенкоВладели силой войсковой,Тогда б в снегах чужбины дальнойНе погибали казаки,И Малороссии печальнойОсвобождались уж полки».Так, своеволием пылая,Роптала юность удалая,Опасных алча перемен,Забыв отчизны давний плен,Богдана счастливые споры,Святые брани, договорыИ славу дедовских времен.Но старость ходит осторожноИ подозрительно глядит.Чего нельзя и что возможно,Еще не вдруг она решит.Кто снидет в глубину морскую,Покрытую недвижно льдом?Кто испытующим умомПроникнет бездну роковуюДуши коварной? Думы в ней,Плоды подавленных страстей,Лежат погружены глубоко,И замысел давнишних дней,Быть может, зреет одиноко.Как знать? Но чем Мазепа злей,Чем сердце в нем хитрей и ложней,Тем с виду он неосторожнейИ в обхождении простей.Как он умеет самовластноСердца привлечь и разгадать,Умами править безопасно,Чужие тайны разрешать!С какой доверчивостью лживой,Как добродушно на пирах,Со старцами старик болтливый,Жалеет он о прошлых днях,Свободу славит с своевольным,Поносит власти с недовольным,С ожесточенным слезы льет,С глупцом разумну речь ведет!Не многим, может быть, известно,Что дух его неукротим,Что рад и честно, и бесчестноВредить он недругам своим;Что ни единой он обиды,С тех пор как жив, не забывал,Что далеко преступны видыСтарик надменный простирал;Что он не ведает святыни,Что он не помнит благостыни,Что он не любит ничего,Что кровь готов он лить, как воду,Что презирает он свободу,Что нет отчизны для него.Издавна умысел ужасныйВзлелеял тайно злой старикВ душе своей. Но взор опасный,Враждебный взор его проник.«Нет, дерзкий хищник, нет, губитель! —Скрежеща, мыслит Кочубей, —Я пощажу твою обитель,Темницу дочери моей;Ты не истлеешь средь пожара,Ты не издохнешь от удараКазачьей сабли. Нет, злодей,В руках московских палачей,В крови, при тщетных отрицаньях,На дыбе, корчась в истязаньях,Ты проклянешь и день и час,Когда ты дочь крестил у нас,И пир, на коем чести чашуТебе я полну наливал,И ночь, когда голубку нашуТы, старый коршун, заклевал!..»Так! было время: с КочубеемБыл друг Мазепа; в оны дни,Как солью, хлебом и елеем,Делились чувствами они.Их кони по полям победыСкакали рядом сквозь огни;Нередко долгие беседыНаедине вели они —Пред Кочубеем гетман скрытныйДуши мятежной, ненасытнойОтчасти бездну открывалИ о грядущих измененьях,Переговорах, возмущеньяхВ речах неясных намекал.Так, было сердце КочубеяВ то время предано ему.Но, в горькой злобе свирепея,Теперь позыву одномуОно послушно; он голубитЕдину мысль и день и ночь:Иль сам погибнет, иль погубит —Отмстит поруганную дочь.Но предприимчивую злобуОн крепко в сердце затаил.«В бессильной горести, ко гробуТеперь он мысли устремил.Он зла Мазепе не желает;Всему виновна дочь одна.Но он и дочери прощает:Пусть богу даст ответ она,Покрыв семью свою позором,Забыв и небо, и закон...»А между тем орлиным взоромВ кругу домашнем ищет онСебе товарищей отважных,Неколебимых, непродажных.Во всем открылся он жене:Давно в глубокой тишинеУже донос он грозный копит,И, гнева женского полна,Нетерпеливая женаСупруга злобного торопит.В тиши ночной, на ложе сна,Как некий дух, ему онаО мщенье шепчет, укоряет,И слезы льет, и ободряет,И клятвы требует – и ейКлянется мрачный Кочубей.Удар обдуман. С КочубеемБесстрашный Искра заодно.И оба мыслят: «Одолеем;Врага паденье решено.Но кто ж, усердьем пламенея,Ревнуя к общему добру,Донос на мощного злодеяПредубежденному ПетруК ногам положит, не робея?»Между полтавских казаков,Презренных девою несчастной,Один с младенческих годовЕе любил любовью страстной.Вечерней, утренней порой,На берегу реки родной,В тени украинских черешен,Бывало, он Марию ждал,И ожиданием страдал,И краткой встречей был утешен.Он без надежд ее любил,Не докучал он ей мольбою:Отказа б он не пережил.Когда наехали толпоюК ней женихи, из их рядовУныл и сир он удалился.Когда же вдруг меж казаковПозор Мариин огласилсяИ беспощадная молваЕе со смехом поразила,И тут Мария сохранилаНад ним привычные права.Но если кто хотя случайноПред ним Мазепу называл,То он бледнел, терзаясь тайно,И взоры в землю опускал.……………………………...............Кто при звездах и при лунеТак поздно едет на коне?Чей это конь неутомимыйБежит в степи необозримой?Казак на север держит путь,Казак не хочет отдохнутьНи в чистом поле, ни в дубраве,Ни при опасной переправе.Как стекло, булат его блестит,Мешок за пазухой звенит,Не спотыкаясь, конь ретивыйБежит, размахивая гривой.Червонцы нужны для гонца,Булат потеха молодца,Ретивый конь потеха тоже —Но шапка для него дороже.За шапку он оставить радКоня, червонцы и булат,Но выдаст шапку только с бою,И то лишь с буйной головою.Зачем он шапкой дорожит?Затем, что в ней донос зашит,Донос на гетмана злодеяЦарю Петру от Кочубея.Грозы не чуя между тем,Не ужасаемый ничем,Мазепа козни продолжает.С ним полномощный езуитМятеж народный учреждаетИ шаткий трон ему сулит.Во тьме ночной они, как воры,Ведут свои переговоры,Измену ценят меж собой,Слагают цифр универсалов [3] ,Торгуют царской головой,Торгуют клятвами вассалов.Какой-то нищий во дворецНеведомо отколе ходит,И Орлик, гетманов делец,Его приводит и выводит.Повсюду тайно сеют ядЕго подосланные слуги:Там на Дону казачьи кругиОни с Булавиным мутят;Там будят диких орд отвагу;Там за порогами ДнепраСтращают буйную ватагуСамодержавием Петра.Мазепа всюду взор кидаетИ письма шлет из края в край:Угрозой хитрой подымаетОн на Москву Бахчисарай.Король ему в Варшаве внемлет,В стенах Очакова паша,Во стане Карл и царь. Не дремлетЕго коварная душа,Он, думой думу развивая,Верней готовит свой удар;В нем не слабеет воля злая,Неутомим преступный жар.Но как он вздрогнул, как воспрянул,Когда пред ним незапно грянулУпадший гром! когда ему,Врагу России самому,Вельможи русские послалиВ Полтаве писанный доносИ вместо праведных угроз,Как жертве, ласки расточали;И озабоченный войной,Гнушаясь мнимой клеветой,Донос оставя без вниманья,Сам царь Иуду утешалИ злобу шумом наказаньяСмирить надолго обещал!Мазепа, в горести притворной,К царю возносит глас покорный.«И знает бог, и видит свет:Он, бедный гетман, двадцать летЦарю служил душою верной;Его щедротою безмернойОсыпан, дивно вознесен...О, как слепа, безумна злоба!..Ему ль теперь у двери гробаНачать учение изменИ потемнять благую славу?Не он ли помощь СтаниславуС негодованьем отказал,Стыдясь, отверг венец Украйны,И договор и письма тайныК царю, по долгу, отослал?Не он ли наущеньям ханаИ цареградского салтанаБыл глух? Усердием горя,С врагами белого царяУмом и саблей рад был спорить,Трудов и жизни не жалел,И ныне злобный недруг смелЕго седины опозорить!И кто же? Искра, Кочубей!Так долго быв его друзьями!..»И с кровожадными слезами,В холодной дерзости своей,Их казни требует злодей...Чьей казни?.. старец непреклонный!Чья дочь в объятиях его?Но хладно сердца своегоОн заглушает ропот сонный.Он говорит: «В неравный спорЗачем вступает сей безумец?Он сам, надменный вольнодумец,Сам точит на себя топор.Куда бежит, зажавши вежды?На чем он основал надежды?Или... но дочери любовьГлавы отцовской не искупит.Любовник гетману уступит,Не то моя прольется кровь».Мария, бедная Мария,Краса черкасских дочерей!Не знаешь ты, какого змияЛаскаешь на груди своей.Какой же властью непонятнойК душе свирепой и развратнойТак сильно ты привлечена?Кому ты в жертву отдана?Его кудрявые седины,Его глубокие морщины,Его блестящий, впалый взор,Его лукавый разговорТебе всего, всего дороже:Ты мать забыть для них могла,Соблазном постланное ложеТы отчей сени предпочла.Своими чудными очамиТебя старик заворожил,Своими тихими речамиВ тебе он совесть усыпил;Ты на него с благоговеньемВозводишь ослепленный взор,Его лелеешь с умиленьем —Тебе приятен твой позор,Ты им, в безумном упоенье,Как целомудрием горда —Ты прелесть нежную стыдаВ своем утратила паденье...Что стыд Марии? что молва?Что для нее мирские пени,Когда склоняется в колениК ней старца гордая глава,Когда с ней гетман забываетСудьбы своей и труд, и шум,Иль тайны смелых, грозных думЕй, деве робкой, открывает?И дней невинных ей не жаль,И душу ей одна печальПорой, как туча, затмевает:Она унылых пред собойОтца и мать воображает;Она, сквозь слезы, видит ихВ бездетной старости, одних,И, мнится, пеням их внимает...О, если б ведала она,Что уж узнала вся Украйна!Но от нее сохраненаЕще убийственная тайна.

2

Бунчук и булава – знаки гетманского достоинства.

3

Так назывались манифесты гетманов.

Песнь вторая

Мазепа мрачен. Ум егоСмущен жестокими мечтами.Мария нежными очамиГлядит на старца своего.Она, обняв его колени,Слова любви ему твердит.Напрасно: черных помышленийЕе любовь не удалит.Пред бедной девой с невниманьемОн хладно потупляет взорИ ей на ласковый укорОдним ответствует молчаньем.Удивлена, оскорблена,Едва дыша, встает онаИ говорит с негодованьем:«Послушай, гетман, для тебяЯ позабыла всё на свете.Навек однажды полюбя,Одно имела я в предмете:Твою любовь. Я для нееСгубила счастие мое,Но ни о чем я не жалею...Ты помнишь: в страшной тишине,В ту ночь, как стала я твоею,Меня любить ты клялся мне.Зачем же ты меня не любишь?»

МАЗЕПА

Мой друг, несправедлива ты.Оставь безумные мечты;Ты подозреньем сердце губишь:Нет, душу пылкую твоюВолнуют, ослепляют страсти.Мария, верь: тебя люблюЯ больше славы, больше власти.

МАРИЯ

Неправда: ты со мной хитришь.Давно ль мы были неразлучны?Теперь ты ласк моих бежишь;Теперь они тебе докучны;Ты целый день в кругу старшин,В пирах, разъездах – я забыта;Ты долгой ночью иль один,Иль с нищим, иль у езуита.Любовь смиренная мояВстречает хладную суровость.Ты пил недавно, знаю я,Здоровье Дульской. Это новость;Кто эта Дульская?

МАЗЕПА

И тыРевнива? Мне ль, в мои ли летаИскать надменного приветаСамолюбивой красоты?И стану ль я, старик суровый,Как праздный юноша, вздыхать,Влачить позорные оковыИ жен притворством искушать?

МАРИЯ

Нет, объяснись без отговорокИ просто, прямо отвечай.

МАЗЕПА

Покой души твоей мне дорог,Мария; так и быть: узнай.Давно замыслили мы дело;Теперь оно кипит у нас.Благое время нам приспело;Борьбы великой близок час.Без милой вольности и славыСклоняли долго мы главыПод покровительством Варшавы,Под самовластием Москвы.Но независимой державойУкрайне быть уже пора:И знамя вольности кровавойЯ подымаю на Петра.Готово всё: в переговорахСо мною оба короля;И скоро в смутах, в бранных спорах,Быть может, трон воздвигну я.Друзей надежных я имею:Княгиня Дульская и с неюМой езуит, да нищий сейК концу мой замысел приводят.Чрез руки их ко мне доходятНаказы, письма королей.Вот важные тебе признанья.Довольна ль ты? Твои мечтаньяРассеяны ль?

МАРИЯ

О милый мой,Ты будешь царь земли родной!Твоим сединам как пристанетКорона царская!

МАЗЕПА

Постой.Не всё свершилось. Буря грянет;Кто может знать, что ждет меня?

МАРИЯ

Я близ тебя не знаю страха —Ты так могущ! О, знаю я:Трон ждет тебя.

МАЗЕПА

А если плаха?..

МАРИЯ

С тобой на плаху, если так.Ах, пережить тебя могу ли?Но нет: ты носишь власти знак.

МАЗЕПА

Меня ты любишь?

МАРИЯ

Я! люблю ли?

МАЗЕПА

Скажи: отец или супругТебе дороже?

МАРИЯ

Милый друг,К чему вопрос такой? тревожитМеня напрасно он. СемьюСтараюсь я забыть мою.Я стала ей в позор; быть может(Какая страшная мечта!),Моим отцом я проклята,А за кого?

МАЗЕПА

Так я дорожеТебе отца? Молчишь...

МАРИЯ

О боже!

МАЗЕПА

Что ж? отвечай.

МАРИЯ

Реши ты сам.

МАЗЕПА

Послушай: если было б нам,Ему иль мне, погибнуть надо,А ты бы нам судьей была,Кого б ты в жертву принесла,Кому бы ты была ограда?

МАРИЯ

Ах, полно! сердца не смущай!Ты искуситель.

МАЗЕПА

в официальном магазине Литрес

Без серии

Евгений Онегин
Дубровский
Капитанская дочка
Полтава
Сказка о попе и о работнике его Балде
Сказка о золотом петушке
Стихотворения 1823-1836
Песнь о вещем Олеге
О народном воспитании