– Да, да. Конечно… – кивнула Елена, чье недавнее оживление вновь грозило смениться подавленной растерянностью. – Спасибо за совет. Всего доброго… Полиция забрала все наши деньги, – обернулась она к сыну.

– Как это?!

– Они вскрыли сейф и все забрали. Кайса Робертовна сказала, что там были карточки иностранных банков. Что это значит?

– Что у него были там деньги? – вопросом на вопрос ответил Никита.

– Да, но откуда?!

– А откуда у него взялась любовница? Как ты могла ничего не замечать так долго?! Сколько времени он изменял тебе?! – Никита почувствовал, что в нем снова поднимается волна раздражения.

– Никита, как ты можешь?! – На лице матери появилось столь свойственное ей прежде чопорное выражение лица.

– Оставь ты это лицемерие! – отмахнулся Никита. – Кайса права, надо немедленно идти в полицию и выяснить, что именно они изъяли и на каком основании, а еще неплохо было бы найти стоящего адвоката. Только ему платить надо, – поделился с ней своими не по-детски обстоятельными размышлениями Никита.

– Можно пригласить отцовскую любовницу, может, она сделает нам по-родственному скидку! – фыркнула Елена и уже во второй раз за время их разговора пожалела о сказанном. Видимо, нервы у нее совершенно разболтались, если она позволяет себе подобное поведение! Ей надо собраться, взять себя в руки, встряхнуться. Вспомнить о том, кто она!

Елене вдруг захотелось, чтобы кто-нибудь дал ей пощечину, вывел из омута вялой, беспомощной, унизительной апатии.

– Мне надо прийти в себя, – сказала она вслух. – Я должна взять себя в руки. Сейчас я пойду и приведу себя в порядок. Я слабовольная, бесхребетная тряпка! Жалкая и отвратительная! Мне надо прийти в себя.

– Да уж, было бы неплохо, если бы ты сделала над собой усилие и взялась за ум, – сухо посоветовал Никита, с сомнением глядя на мать. Ему отчего-то стало казаться, что она уже никогда не оправится и не станет прежней.

Елена вошла к себе в комнату и встала перед зеркалом. Она пыталась пробудить в себе прежние чувства и устремления, когда в квартире раздалась мелодичная трель телефонного звонка. Она не пошевелилась. Никита ответит.

– Мама, тебя. Из полиции! Какой-то Усов Андрей Петрович, – протягивая матери трубку, объяснил Никита.

Елена встрепенулась. Она хорошо запомнила высокого подтянутого сотрудника следственного комитета.

– Алло? – произнесла она в трубку своим обычным музыкальным голосом, голосом из прежней счастливой жизни…

– …Он сейчас приедет, хочет задать мне несколько вопросов, – торопливо объяснила Лена сыну, бросившись второпях к шкафу. – По-моему, это весьма удачно. Как ты думаешь? Спросим его про деньги? В домашней обстановке это удобнее. – Лена металась по комнате и никак не могла решить, что ей надо делать. Накраситься? Одеться? Поставить чайник?

– Иди в душ, а потом выпей успокоительное, – посоветовал ей Никита, выходя из комнаты. – Я займусь кофе и накрою на стол.

Лена остановилась и благодарно взглянула на сына. Через полчаса, когда раздался звонок в дверь, Лена была уже скромно, но элегантно одета, безукоризненно причесана и аккуратно накрашена. Она всегда умела быстро привести себя в порядок, а визит Андрея Петровича помог ей встряхнуться, чем-то приятно взбудоражил ее. Хотя, по логике вещей, он вряд ли сулил ей что-то хорошее.

Дверь Лена открыла сама и впервые за несколько дней пожалела, что сын сейчас дома.

– Добрый день, Елена Сергеевна, – мягко произнес Андрей Петрович, пожимая протянутую дамой руку. – Надеюсь, мой визит не слишком обременил вас?

Произнося последнюю фразу, Андрей поразился ее нелепости и неуместности, но так уж на него подействовала хозяйка квартиры. Он даже испытал секундную неловкость от того, что явился без букета.

Елена Сергеевна стояла перед ним – стройная, подтянутая, с прямой спиной и царственной осанкой. В ее полном глубокой грусти и доброты взгляде пряталось что-то еще, неуловимое и загадочное. Русые пышные волосы были уложены в красивую прическу, а одна вьющаяся пушистая прядь, словно самовольно выбившаяся из-под шпилек, обрамляла красивый, почти безупречный овал лица. Андрей рассматривал ее, как рассматривают картину в музее, поэтому не сразу заметил стоявшего чуть позади нее высокого темноволосого подростка со строгим взрослым взглядом настороженных серых глаз.

– Познакомьтесь, – Елена Сергеевна дотронулась до руки молодого человека, – мой сын, Никита. Андрей Петрович Усов, он расследует дело об… – тут Лена смутилась, не будучи в силах подобрать правильные слова.

– Об отравлении, – закончил за нее Андрей.

– Приятно познакомиться. Проходите, пожалуйста, – по-взрослому пожав ему руку, предложил Никита, указывая гостю в сторону гостиной. – Чай, кофе? – предложил молодой человек, взяв на себя роль хозяина. Елена Сергеевна лишь слегка улыбалась, с гордостью глядя на сына. А вот Никита был исключительно серьезен и смотрел на Андрея строгим, слегка враждебным взглядом.

– Чай, пожалуйста, – благодарно кивнул головой Андрей, решив продемонстрировать дружелюбие и попытаться установить с парнем контакт.

– Слушаю вас, Андрей Петрович, – заговорила первой Елена Сергеевна, едва сын вышел из комнаты. – О чем вы хотели поговорить со мной?

– Елена Сергеевна, сколько у вас с мужем было сбережений и в каких банках вы их хранили? – с места в карьер спросил Усов, не тратя времени на хитрые подходы.

Елена это оценила, но одновременно перед ней встал вопрос: как быть? Сделать вид, что она ничего не знает, и рассказать только о Сбербанке? Но тогда как она сможет получить остальные деньги? Или рассказать все как есть? Этим она защитит себя от дальнейших недоразумений, и вообще, если он поймает ее на вранье, о дальнейшем доверии с его стороны уже не будет и речи.