Шарик выбежал из комнаты и осторожно, все медленнее перенося тяжесть тела с одной лапы на другую, со ступеньки на ступеньку, подкрался к дубовой двери подвала, окованной металлическими гвоздями. Под дверью была щель. Именно оттуда пробивались эти непонятные звуки.

Пес вернулся в комнату. Взглянул на Вихуру, неподвижно сидевшего на подоконнике, но не залаял. Шарик довольно долго раздумывал, кому доверить свое открытие, и наконец подошел к Янеку. Осторожно схватил его за руку и потянул.

Кос открыл глаза и тут же очнулся. Сжимая рукоятку пистолета, оглянулся вокруг и спросил шепотом:

— Хочешь выйти?

Овчарка в ответ тоже тихо тявкнула и, сделав два шага, оглянулась, идет ли за ней Янек. Янек пригладил пальцами волосы на голове, встал и поддернул брюки. Шевельнулся Вихура, хотел спуститься с окна, но Кос остановил его жестом.

— Сиди. Я с собакой, — сказал он, проходя мимо часового. — Сейчас вернусь.

Он пошел босиком в сторону выхода, но Шарик преградил ему дорогу.

— Что такое?

Пес приподнял губу, обнажил клыки. Янек понял его — достал из-за пояса пистолет и приготовил электрический фонарик. Следом за Шариком спустился на несколько ступенек и остановился перед дверью в подвал. Некоторое время оба прислушивались. Да, какие-то странные звуки. Шарик взглянул на своего хозяина, будто хотел сказать: «А я что говорил? Что-то здесь не в порядке…»

Кос заколебался: хорошо бы иметь прикрытие, но вдруг разбудишь Густлика, а потом окажется, что это какая-нибудь ерунда… Янек тронул дверь, она подалась без скрипа. Тогда Янек пнул ее босой ногой, а сам прижался к стене. Дерево глухо стукнуло о стену. Потом тишина — и опять те же звуки.

— Бери! — шепнул Янек.

Шарик, подпиравший другую сторону дверного проема, прыгнул и пропал в темноте. Кос с секунду прислушивался, а потом, швырнув на ступеньки зажженный фонарь, одним прыжком проскочил сквозь дверной проем и скрылся за кучей подвальной рухляди. Напрягшийся, готовый стрелять, он прижался спиной к кирпичному столбу. Долго стояла абсолютная тишина, а потом он услышал хлюпанье, и в узком луче света, в котором сновали клубы серебряной пыли, он увидел Шарика, лакающего из металлического желобка.

— Оставь, — приказал Янек и подбежал ближе. — Наверное, это какая-нибудь дрянь…

Шарик послушно сел, молча смотрел на Янека и облизывался.

— Дрянь, а может, и нет, — тихо сказал Янек и оглянулся вокруг, нет ли где поблизости какой-нибудь кружки.

Каменный фундамент подпирал огромную бочку, может, на пятьсот, а может, и на тысячу литров. На оловянном замшевом кране наливалась, разбухала капля. Вот она оторвалась от металла, тяжело шлепнулась на мокрую соломенную подстилку, потом по соломе скатилась в желобок, вызвав круги на поверхности жидкости.

Кос нашел наконец металлическую кварту, подставил ее и начал откручивать кран.

— Попробуем, — сказал он Шарику.

Пес, будто соглашаясь, качнул головой в даже всем телом: ему хотелось еще пить.

— Ты уже пил, теперь я, — остановил его Янек.

В кварту на три четверти натекло холодной прозрачной жидкости. Кос облизнул сухие губы, а потом большими глотками осушил ее залпом до дна.

— Хорошо, — сказал Янек, еще раз налил и выпил.

Шарик смотрел сбоку, с трудом держа непослушную голову и, наконец, прыгнув передними лапами на колени Янека, лизнул хозяина в лицо.

— Что с тобой? — Кос отвел его морду рукой и внимательно посмотрел. — Эй, Шарик, а ты ведь нализался…

Пес сидел с пристыженной мордой и пытался протянуть лапу, чтобы попросить прощения, но не мог, потому что боялся потерять равновесие.

— Алкоголь — отвратительная штука, — объяснял ему Янек. — Особенно на войне, когда ты должен быть трезвым… — Чувствуя тепло, разливающееся у него в груди, он шире распахнул ворот рубашки и повторил: — Должен трезвым быть, потому что иначе вместо одного фашиста увидишь двух. — Он поднял пистолет, стволом показал на бутыль, стоявшую на полке. — И не будешь знать, в которого стрелять…

Кос замолчал и с ужасом смотрел, как бутыль начала двоиться. Вытер со лба пот и еще раз взглянул на полку, где вновь стояла только одна бутыль в ивовой плетенке. Янек немного подумал, сунул пистолет за пояс и открыл кран. Старое вино текло быстрой струей, разливалось все шире по полу подвала.

Тявкнул удивленный Шарик.

— Тихо, песик, ш-ш-ш… Так надо. Это тебе говорит командир. Если бы эту бочку Елень нашел или Гжесь унюхал… Мы бы отсюда быстро не уехали…

Так, объясняя овчарке и поддерживая ее за ошейник, Янек добрался до лестницы, вытер босые ноги о кирпичные ступеньки. Взяв фонарик, еще раз осветил подвал, вздохнул и вышел.