Время проходило во встречах, прогулках, беседах, посещениях различных мест. В один из дней русских гостей отвезли в замок Эльсинор, где провел свою короткую жизнь несчастный, легендарный шекспировский принц Гамлет и где визитерам была показана даже его могила. Александр знакомился с интересной страной, где прошлое и настоящее теснейшим образом переплеталось. Здесь жили гордые, спокойные и независимые люди, здесь царил жизненный уклад, ранее ему совсем незнакомый. Он полюбит Данию всей душой и это чувство пронесет через всю жизнь. Возникло же оно у Александра Александровича тогда, в том переломном для него, 1866 году.

Некоторые дни особенно были насыщены переездами и событиями. Например, 5-е июня. С утра Александр вместе с принцем Фредериком, свитой и датскими сопровождающими поехали в Копенгаген, где решили все вместе сфотографироваться и сделать визиты. По пути случилась неприятность: их экипаж сбил на дороге мальчика, у которого оказалась сломанной нога. Все сразу вышли из карет, приняв самое живейшее участие в судьбе ребенка, который немедленно был препровожден в ближайшую больницу. Этот случай заставил всех очень переживать, а позднее пострадавшего посетили и члены Королевской Семьи, и Наследник Русского Престола.

Затем были у фотографа, где сделали памятные снимки, посетили русскую церковь, занимавшую тогда лишь одну комнату в небольшом, обычном доме. Далее — завтрак в русском посольстве. Проведя там немногим более часа, отправились в королевский музей. Здесь было много редкостей и диковин, о существовании которых Цесаревич не догадывался. Особенно его поразил «пояс целомудрия», сложная «штука с замком», которую надевал на свою возлюбленную правивший в XVI веке в Дании король Христиан IV, «чтобы она ни с кем не могла быть в связи».

В этот же день Александр встретился с братом Алексеем, служившим гардемарином на корабле «Ослябя», пришедшим с визитом в Копенгаген. В столице Датского Королевства впервые собрались вместе три русских Великих князя. Поехали на королевский обед во Фреденсборг. Обед был многолюдным и весьма оживленным. Играла музыка, и Александр и Минни не столько были заняты застольем, сколько беседой, первой их беседой «тет-а-тет». Хотя кругом было множество народа, но можно было быть уверенным, что никто ничего не услышит, так как звуки королевского оркестра заглушали все голоса. После обеда Минни «крепко пожала руку» Наследнику, сказав, что ей было очень приятно с ним разговаривать.

Такое признание наполнило душу радостью. У него возникало убеждение, что Принцесса к нему неравнодушна. Вечером Александр занес в дневник впечатления дня, а в конце написал: «До сих пор я еще не предпринял ничего решительного. Собираюсь на днях говорить с Фреди. Хочется поскорее, да не решаюсь, а уехать без ничего невозможно, да и не следует. Дай Бог, чтобы все уладилось, как я бы желал. Молюсь постоянно об этом».

Дни шли, а Цесаревич все никак не отваживался на объяснение. Ситуация становилась двусмысленной. Все знали, зачем Русский Престолонаследник приехал в Данию, все были уверены в благоприятном исходе его миссии, все… кроме самого Александра. Что-то ему все время мешало превозмочь себя и выяснить ситуацию до конца. Он написал родителям, где объяснил свое состояние. «Она мне еще больше понравилась теперь, и я чувствую, что я ее люблю, и что я достоин ее любить, но, дай Бог, чтобы и она меня полюбила. Ах, как я этого желаю и молюсь постоянно об этом. Я чувствую, что моя любовь к Минни не простая, а самая искренняя и что я готов сейчас же все высказать ей, но боюсь».

Нерешительность Цесаревича ставила в неловкое положение и Дагмар. Чем дальше, тем больше эта неловкость ощущалась и ею. Она ждала и тоже писала Царю. «Первый момент, когда я увидела дорогих братьев, был для меня очень тяжелым, потому что Вы понимаете, дорогой Папа, с какими смешанными чувствами я их приняла, главным образом Сашу! Мы поехали на встречу с ними, чтобы не принимать их на том же месте, куда прибыл мой любимый Никс. Мои дорогие родители сделали все возможное, чтобы облегчить для меня тот тяжелый момент, во время которого столько воспоминаний вернулось в мое сердце. Но теперь я счастлива. И их радость оказала на меня такое воздействие, которого я и сама не ожидала. Вы понимаете, что мы говорим о нем, и каждое место кажется им знакомым».

Тень умершего Николая незримо витала над Фреденсборгом, сковывая действия и решения Александра. Несколько раз он уже почти подходил к важнейшей для него теме, но в последний момент опять «духу не хватало». Минни ему становилась близкой. Он радовался каждой новой встрече, ему нравилось, как она играет на фортепьяно, как она рисует, как она смотрит, как она смеется. Чем сильнее становились чувство, тем больше он боялся ненароком разрушить его. Дагмар постоянно говорила о Никсе, все время вспоминала его прошлогоднее пребывание в Дании. Это трепетное внимание свидетельствовало о том, что она любила и все еще любит покойного. Но надо было что-то делать.

8-го, вечером, Александр имел обстоятельный разговор с Фредериком. Он прямо спросил датского принца-друга, насколько возможно, чтобы Минни дала согласие стать его женой. Фреди сразу же заявил, что он почти уверен в благоприятном ответе, что родители тоже — за. Минни, по словам брата, питает большое расположение к Александру, зная, как его любил умерший Никс. Разговор вселял надежду, и на душе у Александра «стало немного легче». Фреди обещал завтра же серьезно обсудить с родителями эту важную тему.