Настоящие шулеры водили машину в перчатках и о струны гитары подушечки пальцев не мозолили.

Начиная с 60-х годов все центровые на Невском играли в шмен: это был опознавательный знак принадлежности к касте. Играешь в шмен — значит, крутишься, значит, деловой, рисковый, фартовый. На Невском возле входа в кафе «Север» и ресторан «Нева» в дневное время прохожий легко мог заметить странных уверенных в себе персонажей, которые внимательно вчитывались в советские червонцы.

Шмен — примитивная азартная игра. Для нее не нужно ничего, кроме денежных купюр. Правила просты: двое играющих должны договориться о достоинстве купюры, а затем об определенной комбинации из цифр номера каждой банкноты. Например, играем по три рубля. Выигрывает тот, у кого больше следующая комбинация: первую цифру умножаем на последнюю, отнимаем от полученного результата предпоследнюю, прибавляем вторую. Как правило, сложная комбинация выдумывалась для того, чтобы облапошить новичков или тех, кто просто медленно думал. При быстром подсчете соперника обманывали и забирали у него купюру. Между собой опытные центровые играли простыми ходами: первая цифра и последняя — у кого меньше, тот и выиграл.

Совсем уж для дилетантов в кошельке держали специально сохраненные купюры, на которых уже знали порядок цифр.

Игра стала настолько популярна, что докатилась до школьников. Не шпана, а пятиклассники-хорошисты играли на своих рублях, выданных им на обеды.

Шмен (chemin) в переводе с французского — дорога. Так что в названии игры содержалась метафора — шмен стал дорогой, идя по которой советский человек топал к своему буржуазному будущему.

Я имел отношение к организованной преступности. Всю сознательную жизнь прожуликовал в центре.

В шмене используются только единичные числа, то есть одиннадцати или двенадцати в этой игре нет. То есть, если мы, к примеру, складываем 8 и 7, то будет не 15, а просто 5. Значит, 0 — это «жир», такой термин от слова зеро, а 9 — это барин. Самый простой способ игры — это когда зажимается банкнота и называются номера цифр кому-то, к примеру, первая, а кому-то вторая. У кого больше — тот выиграл. Обычно все-таки берут две бумажки и называют комбинацию из цифр. Комбинации цифр называют «мнением». Бывают еще плавающие комбинации, как, например, две цифры в центре. Это такая ловушка, потому что тут можно выбирать.

Тут, конечно, нужно владеть устным счетом. Без устного счета практически невозможно играть. Запоминать бумажки, конечно, можно, но сложно. В шмене самое надежное — это клейка, то есть надо эти цифры заменить на какие-то другие цифры. Они стираются потом во время игры. Циферки такие в магазине продавались. Значит, я взял банкноту, заклеил на ней несколько цифр, и эту банкноту заряженную у себя держу. Потом я во время игры как бы нервничаю, тру бумажки, и в нужный момент я их снимаю. Хорошая игра. Она не требует ничего — даже стола. Только бумажки.

Был такой в центре Алик Шменщик, он мог такое залепить, что ты два часа считать будешь.

Был на Невском персонаж такой, Мориарти. Он занимался мошенничеством и всем, что подворачивалось. Его как-то загрузили — как раз на склейках, или, как еще тогда говорили, на терках. В магазинах продавался набор цифр, и там были цифры как раз в размер тех, что на купюрах. Это действительно хорошая работа — чтобы клееная купюра была как настоящая. И его один известный пильщик и подцепил на терках. Восемь тысяч рублей он проиграл. Мориарти все быстро понял. Он был не дурак, нехороший человек, но не дурак. И сумел эти деньги вернуть мошенническими действиями на следующий день.

Поехали в порт. Валюта же имела свою ценность. Приезжающие из-за рубежа, а именно из соцлагеря — румыны, поляки и прочая нечисть, они делали свой маленький бизнес. Они покупали у себя на исторической родине копии вещей, подделки — вареные джинсы, вареные куртки. Их стоимость на их исторической родине была 1,5—2 доллара. Они привозили их и продавали за 15—20 долларов в рублях. Итого у них получалась суперприбыль. Но они хотели продать напрямую покупателю — не давали заработать и тем самым себя обрекали. Они становились жертвами. Кто мог, им подсовывал деньги разных стран, просто трешки, переклеенные в полтинники, через парадняк. Они как дети, настолько были наивны.

С Мориарти мы поехали в порт. Поляки, продав эти свои джинсы, пытались снова купить доллары. Если я продавал по 5, то этот у меня берет по 4. То есть он с такими низкими ценами уже себя обрекает. Я достаю пачку долларов в резинке. Мы считаем рубли, потом считаем доллары. Все — хлоп — у пшеков туфта. Это потом они доперли, что тот очень много шуршал. То есть он каждый раз перешуршивал. Для этого надо быть профессионалом. Если я просто так начну шуршать, меня заподозрят. Ну, надо делать это так, как будто я нервничаю.