Докторша направилась в сторону реки, Фюрисо, и, подойдя к мосту Исландсбру, мы вправду заметили двух ряженых. Один был в красном трико, второй — в голубом, и оба на бегу высоко подпрыгивали. Выглядело это очень забавно, и я сказала докторше, что если эти двое спешат присоединиться к карнавальному шествию, то нам надо идти следом за ними.

Но докторша не согласилась. Она считала, что бежать за этими чудаками нет смысла, ведь если карнавальное шествие состоится, то пройдет оно именно здесь, по Огатан.

Как ни странно, на улице, по которой мы шли, не было ни души. Мы с докторшей очень дивились этакому безлюдью. И совершенно не понимали, в чем тут дело.

Перейдя через мост Исландсбру, мы с докторшей направились по Вестра-Огатан вниз, к «Флустрет». Но и там никого не увидели, ни единого человека, чтобы спросить про карнавал и весенний праздник.

Неожиданно за спиной у нас послышались громкие крики и возгласы. Мы обернулись и в самом деле увидали в дальнем конце улицы большую толпу народа.

Докторша решила, что там драка. Отказалась идти в ту сторону, продолжила путь к «Флустрет».

Когда добрались туда, мы увидели, что в большом саду перед ресторанным павильоном расставлены столы и стулья, но ни одного посетителя нет.

Тут мы с докторшей сказали друг дружке, что весенний праздник определенно отменили — ведь поголовно весь народ сидит по домам.

Мы еще довольно долго прогуливались по Огатан, так как шествие, если оно состоится, пройдет именно там. А через полчаса начался дождь.

Тогда мы пошли домой, в твердой уверенности, что из-за дождя отменили и весенний праздник, и карнавальное шествие.

Дома тоже никогошеньки не было. Служанка ушла, и докторше пришлось самой идти на кухню готовить ужин.

Я некоторое время стояла у окна, смотрела на дождь. А поскольку поговорить было не с кем, подумала: достану-ка я дневник и запишу события этого дня. И вот уже несколько часов сижу и пишу.

(Докторша постелила мне на диване в гостиной, и расположилась я там вполне удобно, только вот не спится, потому что я в обиде на Даниэля. Лучше запишу кое-что в дневник, чтобы на ум пришли другие мысли.)

В самом начале десятого в дверь наконец-то позвонили.

Пришли Кора и Адольф и очень удивились, что мы с докторшей уже вернулись домой. Они-то думали, что мы обе на какой-нибудь веселой пирушке, вместе с Даниэлем.

Н — да, затем последовали долгие объяснения и масса сожалений по поводу того, что мы не увидели ни карнавального шествия, ни весеннего праздника.

Докторша, конечно, спросила, почему они не вернулись сообщить нам, как обстоит с праздником, и они принялись винить Даниэля. Выйдя на улицу, они сразу же встретили ряженых и поняли, что карнавал состоится. И как раз хотели повернуть обратно, предупредить нас, но встретили Даниэля, который сказал, что идет домой, чтобы забрать докторшу и меня на весенний праздник.

Сами они сперва постояли-посмотрели на карнавальное шествие, а потом пошли в Ботанический сад, на весенний праздник. Доцент Монтан произнес превосходную речь о весне в природе и весне в душе человека.

Докторша спросила, не слишком ли мешал дождь.

О-о, дождь был совершенно пустячный. Пришлось, конечно, раскрыть зонтики, но они и думать про них забыли за всей этой красотищей. Архиепископ Сундберг прочитал энергичную речь, а песни звучали просто божественно. Пели «Ах, как смеется майское солнце», да так, что все забыли про дождь и холод.

Кора и Адольф были по-настоящему взволнованны, от дневной чопорности и молчаливости следа не осталось.

Словом, теперь я знаю, что весенний праздник состоялся, но почему Даниэль не пришел за мной, понять не могу. Он и к ужину не явился.

Думаю, я имею полное право немножко на него рассердиться.

(Теодор Хаммаргрен сказал, что очень может быть, нынче ночью я услышу серенаду. И я, из опасения, что не проснусь, сижу и пишу, чтобы не уснуть. Вдруг бы со мной случилось то же, что с девушкой, о которой поется в «Однокашниках»: «Чтоб разбудить красотку эту, нужна иерихонская труба».)

Как только Даниэль и остальные пансионеры вышли к завтраку, все, конечно, тотчас заговорили о весеннем празднике. И я, полагая, что вправе немного рассердиться на Даниэля, немедля спросила его, почему он не зашел за докторшей и за мной, как обещал.

Однако, оказывается, дело обстояло по-другому. Сразу после пяти Даниэль приходил, но нас не застал, мы тогда уже ушли из дома. Так что виноваты мы сами, а не он.

Не найдя нас в квартире, он решил, что мы ушли на весенний праздник, и поспешил туда.