– Смогли, – Татаринов выдохнул. – Значит, прошла ниточка сквозь игольное ушко. – Сидящий рядом водитель не понял его. Да и ладно.

Ворота внешнего периметра оказались запертыми. Татаринов вышел на улицу и поднял голову. На вышках стояли солдаты французского легиона. По другую сторону от ограждения его уже ждал майор Паскаль.

– Где ваш командир? – с озабоченностью в голосе спросил француз, поедая глазами Татаринова.

Спецназовец не ответив, стал говорить о своем:

– У меня приказ доставить продовольствие на этот склад.

– Опомнитесь, вы находитесь в чужой стране. Вам нечего здесь делать.

Стоя напротив француза, Татаринов слышал, как стонут раненые, лежащие в кузове одной из машин. Его сослуживцы. А он не в состоянии оказать им помощь, потому что напротив стоит херня в погонах и рассказывает ему про белый свет.

Когда подошла основная колонна, Татаринов поспешил найти «бычий рог» и спросить его, а какого хрена французы заняли склад.

Понятно, что там уже нет никаких гвардейцев, нет никаких грузчиков. Они приехали на полностью неподготовленное место. Нет, на захваченный чужими войсками объект! Кому тут сдавать муку?!

Худой человек в белом сделал каменное лицо и подошел к Паскалю. Начался резкий диалог на французском языке.

Из которого поспешивший с переводом Серов выудил следующее:

– Какого черта! Я заместитель министра продовольствия, – о, какая фигура с ними ездит, а мы и не в курсе, – дело на контроле у президента.

– Мы не признаем вашего президента и не признаем результаты выборов, – ответил ему французский майор. – Это государство находится под влиянием и защитой Парижа.

– Вы что-то путаете! Ваша страна Франция, а Джибути моя страна! Вы уберетесь отсюда немедленно, иначе я доложу президенту. Сюда прибудет национальная гвардия, и вас вынесут вперед ногами.

– Не смешите меня! У вас нет подготовленных людей. Моя рота без труда отобьет все ваши попытки захватить склад. Мы предлагали вам, всего-навсего, всю муку, которую привезли русские, отдать оппозиции. Не согласились – пеняйте на себя.

Татаринов взял под локоток и отвел «бычий рог» в сторону.

– Что это за склады?

– Это стратегический склад государства Джибути. Здесь находятся все продовольствие и все имущество, которым мы располагаем. К сожалению, французы установили контроль над этим складом. Теперь у нашего президента практически нет никаких ресурсов. Достаточно одной недели такой блокады, и население восстанет, не получая минимальную помощь.

– Ипать-копать, – Татаринов отошел в сторону и закурил.

Первый раз ощущение, что они где-то на Луне или Марсе, посетило Татаринова, когда корабль приближался к берегу Джибути. Странно ведь, сам на Луне или Марсе не был, а ощущение, что снова туда попал, есть. Телевизор – это сила.

Красно-коричнево-серый пейзаж окружал его. Выжженная солнцем богатая окислами железа почва давала красный и коричневый цвета, а дома, сложенные из местного камня и стоявшие на окраине города, выглядели серыми.

Тем временем Серов продолжал переводить, но и без его прерывистой речи Татаринов осознавал, что договориться стороны не смогут.

«Бычий рог» в бессилии отступил, а на дороге, по которой недавно проехал Татаринов, показался… Т-90. Танк! Танк катил позади черного джипа, но все равно вначале глаза выхватили броню, а потом и вихляющийся перед ним автомобильчик.

Новое неизвестное в сложившемся уравнении заметили все присутствующие. Француз как-то сник, а местные водители возликовали.

Агрегат, выехавший когда-то из ворот «Уралвагонзавода», подрулил вплотную к воротам и, повернув башню, направил дуло непосредственно на Паскаля; только затем из джипа, остановившегося тут же, выкатился почти шарообразный президент Народно-Демократической Республики Джибути, лично. Ни с кем не здороваясь, он поднял указательный палец вверх и после чего ткнул этим пальцем в сторону французского офицера.

Властоносец что-то яростно выговаривал Паскалю на местном, даже не на французском языке, а Татаринов и остальные морпехи с интересом рассматривали облачение президента.

«Что хотите со мной делайте, – думал про себя Поручик, – но, когда я буду об этом рассказывать, мне вряд ли кто поверит».

Через плечо президента на дорогом темно-синем строгом английском костюме висела шкура леопарда. Натуральная. Определить легко, потому как кроме самой шкуры была еще и сохранена голова животного.

В череп благородного зверя вместо глаз вставили огромные сапфиры, и те сверкали, напоминая Голицыну божественно-благородным синим цвет глаз любимых им женщин, оставшихся в далекой России.