Мы наслаждались сегодня весь день прохладной приятной погодой и тихим морем. Вечером были танцы, музыка и пение.

Суббота 23 января, Малаккский пролив. — Всю ночь в каютах было до того душно, что чуть стало светать, я поспешила выйти на палубу, где хотя и было жарко, но не настолько, как внизу.

В девять часов утра показались берега острова Пенанг [109] , вокруг которого мы стали загибать с севера, чтобы стать на якорь в проливе, всего в две с половиною версты ширины, отделяющем Пенанг от провинции Уеллеслей [110] на Малаккском полуострове. Пролив этот, защищенный со всех сторон от ветров, образует натуральную гавань, до того обширную, что в ней легко может поместиться весь английский флот.

Весьма гористый и весь покрытый тропическою растительностью, остров с палубы парохода был замечательно живописен; кое-где на небольших полянах виднелись плантации тапиоки и сахарного тростника, а из-за зелени деревьев выглядывали белые домики европейцев или хижины туземцев. Вдоль всех берегов на значительное от них расстояние были расставлены бамбуковые щиты, употреблявшиеся туземцами для ловли рыбы.

Остров Пенанг, входящий в состав английских так называемых Straits Settlements [111] , колоний пролива, лежит на западе от Малаккского полуострова, при самом входе в Малаккский пролив. Он издавна считался важным торговым центром, а за последние года благодаря его постоянно возраставшей торговле он как рынок занял первое место между английскими коронными колониями. Главное его значение проистекает из его близости к туземным малайским государствам и Суматре.

Лишь только мы бросили якорь напротив Джорджтауна, главного города острова, находящегося на восточной его стороне, как нас окружили оригинальные сампанги [112] с лодочниками-китайцами в широкополых плоских шляпах, сплетенных из лакированного бамбука. В одной из таких лодок мы отправились на берег, где толпа «сыновей Небесного царства» накинулась на нас, предлагая свои джинрикшо.Наняв двух, мы велели себя везти к водопаду, считавшемуся самым красивым местом Пенанга. Наши крепкие, коренастые, среднего роста возницы побежали крупною рысью, ни разу, до самого водопада, не убавляя хода и, пробежав таким образом с час времени, по-видимому, нисколько не устали, несмотря на нестерпимую жару. По пути пришлось обратиться к полицейскому, говорящему немного по-английски с тем, чтобы тот объяснил нашим китайцам, куда мы хотели ехать, так как они нас плохо понимали: должно быть, мой малайский язык был еще далеко несовершенен, хотя я в продолжение всего путешествия очень усердно занималась его изучением.

Во время нашей поездки мы не раз удивлялись красоте Джорджтауна и его окрестностей, тем более, что вся обстановка была особенно привлекательна своей новизной. Здесь преобладал китайский элемент, приметный не только по жителям, но и по жилищам, фасады которых были украшены длинными панелями с китайскими надписями, написанными золотыми буквами по красному фону. Иногда у более зажиточных жителей эти письмена покрывали все стены. Кроме китайцев было много малайцев с тибетским типом, светлою кожею и длинными волосами; представители этой новой для нас человеческой расы, маленького роста, но плотного мускулистого телосложения, очень нам понравились своим добродушным, веселым выражением лица. Встречались также и индусы большею частию, вероятно, из Деккана [113] , как заметно было по их тщедушному виду и темному цвету лица, находившимся в резком контрасте с коренастыми фигурами и светлой кожей малайцев и китайцев.

Главное украшение Джорджтауна составляет его богатая разнообразная растительность, состоящая из пальм всевозможных сортов — хлебных, гуттаперчевых [114] — и массы других тропических деревьев, ползучих, цветущих и вьющихся растений самого различного роста, цвета и формы. Дорога наша пролегала по берегу залива, вдоль которого расположены главным образом, дома европейцев, все окруженные прелестными садами; сквозь зелень последних виднелось море, светившееся от прямых лучей полуденного солнца точно синяя парча, тогда как фоном этой прекрасной картины южной природы служили высокие лесистые горы, из которых состоит почти весь остров Пенанг.

Наши возницы высадили нас у входа в ботанический сад, окружающий водопад. При разбивке сада устроители очень искусно воспользовались живописной волнистой местностью широкой котловины, окруженной с трех сторон крутыми скатами гор, вследствие чего сад этот по своему местоположению и устройству можно считать одним из наиболее красивых в тропических странах. На больших гладко стриженных и тщательно поливаемых газонах посажены поодиночке и группами чудные представители местной и вывезенной из других краев флоры.

Невзирая на сильную жару, мы долго гуляли здесь, изучая название неизвестных нам деревьев, после чего по крутой тропинке взобрались к подножью водопада. Посреди девственного, не тронутого рукой человеческой леса громадная масса воды, преломляемая утесами, падает с вышины более трехсот футов из отверстия горы, образуя действительно весьма красивое зрелище.

Вернувшись в Джорджтаун, мы сначала позавтракали в отеле, а затем снова катались в джинрикшопо городу, где закупили фотографии и телеграфировали в сингапурскую гостиницу о дне нашего прибытия.

В пять часов вечера «Рохилла» вышла из Пенанга и пошла Малаккским проливом, где было до того удушливо, что я почти всю ночь не замыкала глаз.

Воскресенье 24 января, Малаккский пролив. — Духота продолжалась весь день, не умеряемая ни малейшим ветром; только утром мелкий дождь временно освежил воздух. Малаккский пролив по своему положению между Малаккским полуостровом и Суматрой более схож на озеро, чем на море; тем более, что, вследствие небольшой его ширины берега постоянно в виду. Несмотря на узкость пролива, плавание по нем вполне безопасно благодаря частым маякам, расставленным по обеим сторонам. Расходы по содержанию этих маяков оплачиваются налогом в 105 фунтов стерлингов, взимаемых со всех судов, какой бы то ни было национальности, идущих из Суэца в Сингапур.