„Раз, собравшися в кружок,

Петухи гадали,

На ворота колпачок,

Сняв с ноги, сажали..."

Соня остановилась — стыдно ей и досадно стало; она закрыла, лицо руками и думает „будет ли всей этой чепухе конец?"

„Не мешало бы тебе обяснить", начала было телячья головка, но грифон перебил ее.

„Где ей", говорит, „обяснять! И сама-то себя не разберет."

,,Не желаешь ли, мы пропляшем тебе вторую фигуру раковой кадрили? А то, не попросишь ли телячью головку спеть нам песенку?" предложил грифон.

„Ах, да, пожалуйста песенку! Будьте так добры, спойте что-нибудь", говорит Соня телячьей головке.

Телячья головка тяжело вздохнула и дрожащим голосом, прерываемым рыданьем, затянула:

„Ах, прекраснейший суп

Из головкп телячьей!... " .

Только что заголосила телячья головка, как вдруг издали послышался крик: „к суду, к суду, допрос начался!”

„Идем!" заторопился грифон и, не дождавшись конца песни, схватил Соню за руку и пустился бежать.

„Какой допрос? кого судят?” допрашивает Соня, едва переводя дух; а грифон только пуще торопит ее и сам шибче бежит.

Издалека, все слабее и слабее доноснлись до них замирающие звуки жалобной песни телячьей головки:

„Ах, прекраснейший суп

Из головки телячьей!..."

Заседание суда

На троне сидели Король и Краля Червонные; около них собралась большая толпа из мелких пташек и всяких зверят; тут же выстроилась вся колода карт.

Подсудимый, Червонный Валет, в цепях стоял перед троном, охраняемый двумя стражами. Возле Короля белый кролик держал в одной руке звонок, в другой—большой сверток бумаги. На средине залы, на столе было поcтавлено большое блюдо с сладкими пирожками. И что за вкусные пирожки! Глядя на них, у Сони глаза и зубы разгорелись.

Соня никогда еще не бывала в заседаниях суда, но слыхала толки о них.

„Этот вот—судья, потому, что у него цепь на груди”, думает Соня. А на этот раз судьей был сам Король.

„А там вон - скамья, а на ней сидят все разныя животныя. Это, должно быть, пристяжные”, подумала Соня. Она, видите, говорила пристяжные, потому, что не совсем затвердила слово присяжные.

„Да, это пристяжные, пристяжные", повторяла она, с самодовольствием несколько раз кряду, а сама думает: „это, пожалуй, знает не каждая девочка одних со мною лет!”

Эти двенадцать пристяжных усердно строчили что-то на грифельных досках.

„Что они пишут? И о чем им писать, когда суд еще не начался?" шепнула Соня на ухо грифону.

„Имена свои учатся подписывать, неравно забудут до окоичания суда", шепнул ей грифон в ответ.

„Глупыя тва...!” крикнула Соня, но испугалась и остановилась на полслове.

„Тише господа!" громко крикнул белый кролик.

Король надел очки и с досадой оглянул собрание.

Соня с своего места заметила, как все присяжные записали на своих досках: „глупыя тва..!"

Еще ей показалось, что один из присяжных не знал: писать ли глупые или глупыя, и шептался об этом с соседом.

,,Ну, славная у них выйдет каша на досках?" думает Соня. У одного из присяжных грифель нестерпимо визжал; этого не выдержала Соня,—встала, прокралась задними рядами к скамье присяжных, стала за виновным, и, дождавшись удобнаго случая, выхватила у него грифель. Она сделала это так ловко и проворно, что бедненький, маленький присяжный не догадался, куда девался его грифель. Поискал, поискал, искоса посмотрел на кралю, и пошел водить пальцем по доске. Хоть мало из этого толку, а все же на вид как будто дело делает.

Вдруг дверь с шумом отворилась и в залу ввалился Враль-Илюшка, в одной руке у него чашка чая, в другой —кусок хлеба.

„Прощения просим, ваше величество-“, обратился он к Королю, „я сидел за чаем, да вижу, что пора идти, ну и захватил чашечку.И тут можно допить".

„Шляпу долой!" закричална негоКо-родь.

„Никак иевозможно, ваше величество," говорит Илюшка, „я шляпами торгую, изволите видеть, —шляпа у меня служит вывеской".

Тут Червонная Краля надела очки и выпялила глаза на Илюшку, да так страшно, что Илюшка побледнел и весь затрясся.

„Шляпу долой, болван?" повторил Король,„не то, берегись, велю тебя казнить!"

Илюшка безпокойно поглядывал на Червонную Кралю и переминался с ноги на ногу. Кончилось тем, что вместо хлеба он с испугу выкусил большой кусок из чашки.

А Червонная Краля не спускала глаз с Илюшки и вдруг как закричит „что ему надо? зачем пришел?"

Илюшка еще пуще перепугался,—едва на ногах держится, даже башмаки растерял.

„Чего тебе надо, зачем пришел?"- повторил Король. „Сейчас отвечай, не то казнить велю тебя, трусишка негодный!"