Шрифт:
Однако у нас есть, так сказать, замены. Согласно предварительной жеребьевке, остаются прежними пары: Стамбул – Мельник, Тапир – Трида, Магз – Осока, Волгарь – Прохор. Сфагнум и Змей лишились своих опекунов, но мы предлагаем им другие кандидатуры, не менее опытных в этом деле егерей… – Пашкевич взял в руки блокнот. – Итак, по заявленному списку: господин Монокль…
– Монокль и Сфагнум – два сапога пара! – подняв руку и вскочив с места, воскликнул Владислав Мохов.
– Кто-то имеет, так сказать, возражения? – главный судья обвел взглядом присутствующих за столом. Никто не имеет. Хорошо, записываю: Сфагнум – Монокль. Следующая кандидатура – опытнейший егерь господин Семенецкий…
– Я согласен, – поднял руку Павел.
– Он же – Сэмэн, – продолжил Пашкевич.
– Прекрасно! Сэмэн, присоединяйся к нам, поближе познакомиться надо, – позвал Павел. – И вы, Алексей Леонидович, тоже присоединяйтесь. Да и вообще подходите все желающие, водка у нас есть.
Сэмэн пил, не закусывая. Глядя на него Павел, щипал кусочек черного хлеба, отправлял крохи в рот. Ему вспомнилось, как один его хороший знакомый поэт Лесин рассказывал про посещение продовольственного рынка, где покупал овощи-фрукты. Бабульки-продавщицы убеждали Лесина взять не один огурец-помидр-перец, а целую кучку, мол, вкуснотища, на что поэт резонно отвечал, мол, если я куплю больше и, следовательно, больше буду закусывать, то ведь не опьянею. Зачем в таком случае покупать лишнее?
Однажды он с Лесиным отдыхал под так называемыми «Сходненскмими водопадами». Дело было летом, в самую жару на реке Сходня сразу за МКАДом. В том месте – за небольшой дамбой на Сходне образовался довольно глубокий омут. Надо было переплыть этот омут, к дамбе, с которой сплошным потоком стекала вода. Между потоком-водопадом и стеной дамбы было свободное пространство как раз для двоих. И там, прижавшись спинами к мокрой стене, отстраненные от остального мира шумящей водой, они пили водку из горлышка и тоже не закусывали, как сейчас Сэмэн.
Павел обратил внимание на то, что в отличие от бывшего трезвенника Тапира, который уже, как говорится, «лыка не вязал», другие его друзья-соперники и егеря пили совсем мало. Да и сам он либо «половинил», либо только пригублял спиртное после очередного произносимого тоста, что вообще-то было для него нехарактерно. Он любил неслабо выпить и закусить, особенно если собралась хорошая компания. И что самое замечательное – на утро никакого похмелья, организм справлялся.
Но сейчас Павел решил себя ограничить. Все-таки завтра предстояло ловить с лодки, и если Сэмэн поведет себя неадекватно… Выпасть за борт и искупаться в водах заповедника Павлу не хотелось. В его рыболовной практике подобное пару раз случалось, но это было на обычных ничем не опасных водоемах. А здесь… Ему не верилось, что два егеря просто так, ни с того ни с сего решили прекратить участие в соревнованиях. Наверняка, с ними что-то случилось. Пример с ослепшим, дай бог – временно, Магзом тоже настораживал. Если же вспомнить слова самого Сэмэна, что всем его клиентам очень не везет…
– Ты зачем себе в опекуны Сэмэна взял? – словно услышав его мысли, шепнула Павлу на ухо подсевшая Осока. – Знаешь, он ведь…
– Я все знаю, Осокочка, – Павел постарался непринужденно улыбнуться. – Он нормальный мужик, а если к нему лопухи-клиенты попадались, так сами виноваты.
– Черт! И почему я по жребию завтра не с тобой! – Павел с удивлением увидел, что глаза девушки на мокром месте.
– Да ты что, девчоночка, все будет в порядке.
– Как же – в порядке! Мне вон вообще слепой рыболов достался, – Осока моргнула и по ее щекам пробежали слезинки.
– Пойдем, погуляем, – поднялся Павел из-за стола. – Всем – приятного аппетита.
Как только они зашли за ближайшую палатку, Павел прижал Осоку к себе и принялся осыпать ее лицо поцелуями.
– Подожди, подожди минуточку, – попросила Осока, и когда он от нее оторвался, спросила:
– Скажи мне, Пашенька, а мои слезы пахнут?
– Слезы – пахнут?! – удивился Павел. Не знаю, Осокочка, я их все уже губами собрал. Знаю только, что ты самая моя любимая девчоночка, и что ты можешь делать со мной все, чем богата твоя эротическая фантазия…
– Ну, в таком случае ты попал, – улыбнулась Осока. – Вчера была так – разминка. Сегодня я заставлю тебя постараться по полной…
– Да я – с удовольствием! – тоже расцвел в улыбке Павел. Но он даже представить себе не мог, какой же настырной в плане любовных утех окажется Осока этой нескончаемой ночью…
Глава двенадцатая
Озеро Лебяжье
Утром Павел и Осока вышли из палатки вместе. Ему было все равно, видит ли их кто-нибудь или нет. Павлу перестало казаться, что он влюбился, он знал это наверняка. Рыбалка, соревнования, – все казалось ерундой по сравнению с тем, что Осока, обхватив его руку и прислонив голову к его плечу, шла рядом. Она вся цвела, и он тоже поймал себя на том, что радостно улыбается этому утру, этой поляне и окружающему ее лесу, этим палаткам и снующим туда-сюда людям.
– Эй, знатный рыболов! – привлек к себе внимание спешивший им наперерез Лёва. – И вы, красавица. Доброе утро!
– Доброе, – в один голос ответили Павел и Осока.
– Пал Евгеньич, разговор есть.
– Мужчины, я вас покидаю, – догадливая Осока чмокнула Павла в щеку и побежала к умывальникам.
– Это то, о чем я подумал? – нахмурился Лёва.
– Ага, – с лица Павла не сходила довольная улыбка. – Влюбился я, дружище, как говорится, ни на жизнь, а на смерть.
– Ну, знатный рыболов, ты даешь! Ладно, потом расскажешь. У меня для тебя информация имеется. Я Евдокимыча расколол – не мытьем, так катаньем!