Лайм сказал в микрофон:

— Сообщите это, пожалуйста, машине пятьдесят девять. «Плимут-72», четырехдверный, сине-зеленый, номерной знак Нью-Джерси SBD три-три-четыре. Если эта машина поедет по Мэриланд на север и в ней будет больше одного человека, я хочу, чтобы ее остановили.

— Принято, Лайм… Машина пятьдесят девять…

Лайм отдал микрофон водителю и повернулся, чтобы взглянуть на лестницу Капитолия. Шед Хилл спускался вниз, перепрыгивая через две ступеньки, не из-за того, что спешил, а просто потому, что ему нравился такой способ передвижения. Когда Лайм попросил о переводе из Национального агентства безопасности, онинаправили его в секретную службу, и ему не удалось перетащить с собой никого из своих людей. Он был вынужден подыскивать помощников среди чужаков. Взяв Шеда Хилла, он никак не мог найти благовидного предлога, чтобы отделаться от него; хотя Хилл обладал феноменальной способностью доводить его до белого каления: спаси нас Бог от исполнительных дураков.

Шед Хилл подошел к машине и огорченно пожал плечами:

— Мы осмотрели каждого в галерее для гостей, и охрана провела вторичный осмотр пакетов и сумок.

— Ничего?

— Ничего подозрительного.

— А как насчет галереи для прессы?

Хилл изумленно мотнул головой.

— Боже мой, я совершенно не подумал об этом.

«Так же, как и я, до настоящего момента».

— Тогда сделай это, — мягко сказал Лайм.

— Да, сэр.

Повернувшись, Шед Хилл бросился назад, и взгляд Лайма скользнул мимо него по верхним ступенькам лестницы.

— Погоди, Шед! — крикнул вдогонку Лайм.

— Что? — Хилл резко развернулся.

В дверях появилась черная женщина средних лет, и Лайму показалось, что это была Бьюла Мурхед из Лос-Анджелеса; он окончательно убедился в этом, когда за ней быстро вышли близнецы Уолберг.

— Иди внутрь — передай нашим людям подойти к микрофонам и очистить здание. Я вызываю бригаду по бомбам. Бегом, немедленно, — торопливо сказал Лайм.

Лайм просунул руку в окно машины, и водитель вложил в нее микрофон. Еще двое быстро сбежали по ступенькам лестницы вслед за миссис Мурхед и Уолбергами. Спускаясь вниз широкими шагами, они направлялись к северу — в направлении зеленого «плимута», — и Лайм рявкнул в микрофон:

— Диспетчер, группа по бомбам! Быстро! Я опознал пятерых подозреваемых, выходящих из здания! Скажите группе по бомбам начать поиски в галереях для прессы в обеих палатах. Я приказал очистить здание. Скажите машине пятьдесят девять оставаться на месте, и задержать этот зеленый «плимут», если он ускользнет от меня. Все! — Он швырнул микрофон водителю и рванул дверь машины. — Пошли со мной.

— Пешком?

— Тебе что, профсоюз запрещает? Держи руку поближе к пистолету, — бросил на ходу Лайм, резкими шагами пересекая пожухший газон с незажженной сигаретой во рту. Водитель, пыхтя, догонял его. Пять человек впереди них очень быстро приближались к «пли-муту». Лайм перешел на бег, одновременно откидывая полу плаща, под которой находился его служебный револьвер. Он поднял ладонь над головой, его рука описала быструю дугу, и люди из секретной службы начали сходиться из разных точек.

В это время пятеро садились в «плимут», все еще не замечая, что на них обратили внимание. Агент, вышедший из Управления делами сената подошел к правой стороне машины и навел на них револьвер. Лайм бежал на предельной скорости и ничего не слышал кроме свиста в ушах: агент что-то говорил сидящим в машине, и вдруг выхлопная труба автомобиля выплюнула облачко белого дыма и машина с ревом понеслась по авеню. Агент, сбитый с ног, перевернувшись, упал.

Расстояние не превышало сорока ярдов; Лайм опустился на колено и, обхватив кистью левой руки правую руку, держащую револьвер, выстрелил по шинам, взводя курок большим пальцем, делая одиночные выстрелы, очень быстро, шесть раз; и вновь он был на ногах, на бегу роясь в карманах в поисках патронов.

Он пробил заднюю шину, но «плимут» все еще был на ходу, пытаясь ехать на ободе колеса и делая около тридцати миль в час, преследуемый Лаймом и его людьми. Он уже оторвался от них на квартал в тот момент, когда патрульная машина, мигая красными и синими огнями, выехала им наперерез и развернулась поперек авеню, преградив движение в обоих направлениях и блокируя «плимут».

С развевающимся сзади плащом, Лайм продолжал бежать, вставляя патроны в откинутый вбок барабан смит-вессона, а по другую сторону «плимута» из патрульной машины высыпали одетые в форму полицейские, выхватывающие пистолеты 38-го калибра, — еще не было уверенности, что «плимут» не врежется в патрульную машину.

Стоял страшный шум: блокирование дороги вызвало цепь столкновений на дальних полосах движения, слышались удары, визжание тормозов и скрежет металла. «Плимут» сворачивал к обочине, и, когда Лайм увидел, что они собираются проскользнуть по тротуару мимо патрульной машины, он снова упал на колено и начал стрелять, соблюдая осторожность. Полицейские последовали его примеру, и почти сразу же чья-то пуля пробила заднюю шину, и «плимут» врезался в стену, едва не задев насмерть перепуганного пешехода. Угол бампера ушел в здание, и теперь «плимут» не мог сдвинуться с места. Его дверца открылась, но полицейские держали ее на прицеле. Лайм изо всех сил бежал к ним. Когда шестеро выкарабкались из машины с поднятыми вверх руками, они напоминали пассажиров дилижанса, подвергшегося ограблению в фильме Джона Форда.