Могут спросить: а почему обязательно ярославского? Может быть, поклонялись обломкам какого-то другого метеорита? Упавшего совсем в других местах. На этом мы ответим так. Одного лишь факта падения какого-либо метеорита, пусть даже весьма эффектного, недостаточно для того, чтобы возник устойчивый культ поклонения его обломкам. Конечно, метеоритный взрыв мог сильно впечатлить случайных очевидцев. Но не более того. Большинство людей, не видевших падения, вряд ли прониклись бы трепетным чувством лишь на основании рассказов немногих свидетелей (если таковые вообще были). А вот если метеоритные обломки оказались чрезвычайно нужными для важных военных и общественных целей, тогда картина меняется принципиально. Ярославский метеорит был не просто камнем с неба. На его основе возникло исключительно важное военное производство Булата. Поэтому и отношение к железным обломкам стало весьма уважительным и трепетным. Они охраняли людей, даровали им покровительство, воинские победы и даже благосостояние. Именно так описывает Библия свойства кусков каменных скрижалей в Ковчеге.

Между прочим, Библия считает, что на каменных скрижалях были НАПИСАНЫ законы, данные Богом Моисею и израильтянам. Получается, что на метеоритных обломках были какие-то «надписи», будто бы фрагменты текста? Откуда взялась эта легенда? Предложим простое объяснение. Ярославский метеорит был железным. Важное отличие железных метеоритов от каменных состоит в том, что если их отшлифовать, то на отполированном плоском срезе железного метеорита проступят довольно сложные фигуры, ПОХОЖИЕ НА НАДПИСИ. А вот с каменным метеоритом такого не происходит. «Письмена», появляющиеся на шлифе железистого метеорита, иногда называются Видманштедтовыми фигурами. Они причудливы и действительно похожи на какой-то загадочный текст. Вероятно, наши предки, разглядывая такие узоры, решили, что это и есть божественные законы, данные Пророку Моисею. Потом библейские толкователи «успешно прочитали» причудливые метеоритные узоры и записали нужный им текст в Библию. Тем самым, освятили придуманные людьми законы священным авторитетом небесного Камня.

Перейдем к Каабе. Как уже говорилось, Кааба, скорее всего, и есть библейский Ковчег Завета, «всплывший» в конце концов на территории Аравии. Следовательно, каменные обломки, хранившиеся когда-то в Каабе, были кусками ярославского метеорита. Соблазнительной была бы мысль, что и сегодня в Каабе можно увидеть куски знаменитого небесного щита, описанного Плутархом. То есть ярославского метеорита. Однако, возможно, это уже не так. Дело в том, что, по описаниям очевидцев, современные обломки, вмурованные в цемент, принадлежат вроде бы КАМЕННОМУ метеориту. Впрочем, их химический анализ, насколько нам известно, не проводился. Поэтому пока остается вероятность того, что некоторые из кусков современного каабского Черного Камня могут быть железными, то есть являться обломками прежнего ярославского метеорита. Тут следует дождаться результатов научных исследований каабского Черного Камня.

Далее, известно, что его судьба была непростой. «Во время пожара в Мекке, — говорят нам, — в царствование мятежного Евзида I, ПЛАМЯ РАСКОЛОЛО НЕБЕСНЫЙ КАМЕНЬ НА ТРИ ЧАСТИ. Вскоре после этого он был склеен и обтянут серебряным обручем, который будто бы был возобновлен и увеличен Гарун-аль-Рашидом.

Другие говорят, что во время нашествия еретиков-карматов, когда небесный камень был унесен из Мекки в Хеджер, он был разбит одним карматским солдатом еще до того, как в 950 году (якобы — Авт.) был возвращен в Мекку.

А третьи говорят, что около 1020 года (якобы — Авт.) сумасшедший египетский султан Хакем, претендовавший на божескую почесть (а по другим сведениям, один подосланный им человек), во время совершения обрядов хаджа, три раза ударил по нему железною дубиною, скрытою до времени под платьем, за что египетский караван подвергся избиению и разграблению. От ударов этих отскочили еще три куска величиною с ноготь человека, были растерты в порошок, которым, при помощи известкового раствора, замазали язвины» [544], т. 6, с. 522.

Таким образом, Черный Камень на какое-то время исчезал из Мекки, потом возвращался. Его разбивали на куски, склеивали. В общем, обломки первоначального ярославского метеорита могли пропадать без следа. Но поскольку Черный Камень уже стал святыней, его хранители были заинтересованы в сохранении, по крайней мере, внешнего вида святыни. С этой целью утраченные осколки вполне могли заменять обломками других метеоритов, например, каменных. Либо вообще обычными камнями. В результате сегодня мы, вероятно, видим результат таких неоднократных попыток реставрировать Черный Камень. Но, как при большинстве реставраций, свойства оригинала постепенно утратились. Таким образом, сегодняшний каабский Черный Камень является, возможно, всего лишь весьма уважаемым символом, условным изображением прежней металлической святыни, небесного щита.

Обратим теперь внимание на интересную деталь, проскользнувшую в старинных документах при описании судьбы Черного Камня. Сказано, что во время некоего пожара ПЛАМЯ РАСКОЛОЛО СВЯЩЕННЫЙ КАМЕНЬ НА ТРИ ЧАСТИ. Сегодня считается, что речь идет об обычном пожаре, охватившем здание или сооружение, где хранилась каабская святыня. Может быть, и так. Хотя надо отметить следующую странность. Чтобы камень развалился от жара на куски, температура пламени должно быть очень высокой. Что же могло так страшно гореть в южной Мекке? Ведь здания здесь делаются из камня. Строительного дерева в них нет, или очень мало. Тканое покрывало на Каабе, если оно вспыхнуло, вряд ли могло дать столь высокий жар, от которого стали лопаться и разваливаться камни.

Так что, скорее всего, тут мы натолкнулись на смутное воспоминание о плавке дамасской стали новгородскими = ярославскими кузнецами. Как мы теперь начинаем понимать, ордынские мастера откалывали от больших метеоритных осколков небольшие кусочки. Затем их плавили в специальных горнах или доменных печах, после чего добавляли в нужной, найденной кузнецами пропорции, в основной расплав стали. Температура пламени в кузнечных горнах и печах чрезвычайно высока. Вот вам и «яростный пожар», расколовший легендарный Черный Камень на несколько частей.