Они свернули на север, в направлении дороги, соединяющей Трапани с Кастельветрано. Теперь Майкл и Клеменца были начеку, так как именно здесь их должен встретить Пишотта и доставить к Гильяно. Нервы Майкла были натянуты до предела. Все три лимузина сбавили скорость. Автомат Клеменцы лежал на сиденье слева от него, чтобы в случае необходимости можно было быстро выставить дуло наружу. Рука Клеменцы покоилась на нем. Солнце стояло уже высоко, и его золотые лучи были горячи. Автомобили продолжали медленно продвигаться вперед, они уже почти достигли Кастельветрано.

Клеменца приказал шоферу ехать медленнее. Вдвоем с Майклом они высматривали Пишотту. Дорога пошла в гору, за которой лежал Кастельветрано; на вершине холма они остановились, чтобы оглядеть главную улицу, протянувшуюся под ними. Отсюда Майклу было прекрасно видно, что творится внизу: въезд в город со стороны Палермо преграждали машины, причем машины военные; улицы кишели карабинерами в черной, с белой окантовкой, форме. Несмотря на вой сирен, по главной улице продолжала течь толпа. Вверху кружили два небольших самолета.

Шофер выругался и затормозил у обочины. Повернувшись к Клеменце, он спросил:

— Хотите, чтоб я ехал дальше?

Майкл почувствовал, как внутри у него все похолодело.

— Сколько человек ждет нас в городе? — спросил он Клеменцу.

— Да маловато, — хмуро ответил Клеменца. Похоже было, что он чуть ли не испугался. — Майк, надо убираться отсюда. Надо возвращаться на катер.

— Постой-ка, — сказал Майкл, увидев запряженную ослом повозку, которая медленно тащилась в гору по направлению к ним.

Осла погонял старик в низко надвинутой на лоб соломенной шляпе. Колеса, оглобли и борта повозки были расписаны. Она остановилась рядом с ними. Морщинистое лицо возницы было бесстрастно; на старике были широкие холщовые штаны и черный жилет, обнажавший на удивленье мускулистые руки. Он подошел к машине и спросил:

— Это вы, дон Клеменца?

— Дядюшка Пеппино, — с облегчением воскликнул Клеменца, — что тут, черт побери, происходит? Почему никто из моих людей не встретил и не предупредил меня?

Морщинистое лицо дядюшки оставалось таким же каменно-бесстрастным.

— Можете ехать в свою Америку, — сказал он. — Они убили Тури Гильяно.

У Майкла как-то странно закружилась голова. Внезапно потемнело в глазах. Он подумал о стариках родителях Гильяно, о Юстине, которая ждала его в Америке, об Аспану Пишотте и Стефане Андолини. О Гекторе Адонисе. Тури Гильяно был для них путеводной звездой, и невозможно было представить себе, что эта звезда погасла.

— Ты уверен, что именно его? — резко спросил Клеменца. Старик пожал плечами.

— У Гильяно был такой обычай: он оставлял лежать труп или чучело, чтобы выманить карабинеров, а потом открывал по ним огонь. Но прошло уже два часа, а ничего такого не случилось. Тело лежит в том дворе, где они убили его. Уже слетелись газетчики из Палермо и фотографируют всех и каждого, даже моего осла сняли. Так что хотите верьте, хотите нет.

Майкл почувствовал приступ дурноты, но все-таки нашел в себе силы сказать:

— Придется поехать и своими глазами посмотреть. Я должен убедиться сам.

— Жив он или мертв, мы ему больше не помощники, — грубо обрезал его Клеменца. — Я везу тебя домой, Майк.

— Нет, — мягко возразил Майкл. — Мы должны поехать туда. А что, если нас ждет Пишотта? Или Стефан Андолини? Чтобы сообщить нам, что делать дальше. Может, это вовсе и не он, я не верю, что это он. Не мог он умереть сейчас, перед самым отъездом. Сейчас, когда его Завещание в Америке в надежных руках.

Клеменца вздохнул. Он видел, как тяжела для Майкла эта весть. Может, это и в самом деле не Гильяно, и, может, Пишотта ждет их. А это все нарочно подстроено, чтобы отвлечь внимание властей, если те напали на след Гильяно.

Солнце теперь уже стояло высоко. Клеменца велел своим людям припарковать машины и следовать за ним. Вдвоем с Майклом они прошли до конца улицы, заполненной народом. Толпа сгрудилась у поворота на соседнюю улицу, запруженную военными машинами; путь толпе преграждал кордон карабинеров. Вдоль этой боковой улицы стояли дома, отделенные друг от друга дворами. Пристроившись с краю, Клеменца и Майкл стали следить за происходящим. Офицер карабинеров пропускал через кордон официальных лиц и журналистов, предварительно проверив их документы.