В иных обстоятельствах все могло пойти по уже много раз апробированному сценарию. Точечные удары по стратегическим объектам, массированная атака СМИ, пятая колонна и в верхних эшелонах власти, и в одураченных низах. Только авиация большей частью оказалась задействована на юге, и контингент лишился своего главного преимущества. После уничтожения ряда спутников и массированных хакерских атак с самых разных сторон Интернет едва дышал, не позволяя доводить до нужных групп правдивую информацию, а сами группы вдруг испугались, затаились в ожидании лучших времен. Вдобавок неожиданно стал рушиться новый миропорядок. Причем не здесь, здесь было бы половиной беды, нет, в странах, которые являлись его оплотом. Теракт в Кельне с применением ядерного заряда был страшен по количеству жертв, однако не менее страшным оказался последовавший за ним хаос. По сути, в цивилизованных землях началось то, что в предыдущие годы происходило на арабском Востоке, – гражданская война, благо повсюду хватало приверженцев ислама, не всегда хорошо организованных, зато исполненных отваги и энергии. Того, чего давно не хватало европейцам.

А тут еще Китай, смотревший на происходящее весьма неодобрительно.

Своя рубашка ближе к телу, и правительства больших и мелких стран отчаянно пытались удержаться на плаву, применяли какие-то запоздалые меры, уже не обращая внимания на проблемы соседей. А тут еще неизбежный в подобных обстоятельствах крах финансовой системы, коллапс промышленности, проблемы с продовольствием и товарами первой необходимости. Там, где их, собственно, давно не было.

С некоторых сторон Москва оказалась в более выигрышном положении, чем столицы иных стран. Недавняя революция после кратковременного периода либеральщины заставила новые власти всерьез заняться укреплением правопорядка, и теперь на улицах было сравнительно спокойно. А уж вслед за приказом о мобилизации вновь вернулся комендантский час, и даже самые оголтелые приверженцы свобод не имели ничего против некоторых ограничений.

Гораздо трагичнее для многих было то, что деловая жизнь почти замерла. Всякий офисный планктон слонялся без дела, а ведь в перспективе маячило гораздо более страшное – массовые сокращения сотрудников. И никуда от этого было не деться. Раз уж во всем мире такое, то куда нам, сиволапым?

Кое-кто ждал прихода чужих, но больше по старой памяти, как неких людей, которые живут заведомо лучше и могут и здесь поднять уровень жизни. Но только в свете последних событий и европейского бардака даже у ждущих закрадывались сомнения: если все так плохо ТАМ, то будет ли лучше после их победы? Может, наоборот? А события развивались стремительно, не давая времени на раздумья и уж тем более на действия. Те, кто ждал, помалкивали, и это обеспечивало сравнительное спокойствие тыла.

Невольно ждали бомбежек, ракетных ударов, косились в небо, многие наиболее предусмотрительные торопливо линяли на дачи или к родственникам в провинцию, если успевали убежать до получения повесток. Женщинам-то было полегче. Вот и говори после этого о полном равенстве.

Призыв же в столице был цивилизованным, по повесткам, с учетом предыдущих воинских специальностей. Брали и не служивших, подпадавших под Указ по возрасту, и все-таки у них был шанс, что враг сюда не дойдет и служба ограничится лихорадочной учебой и всякими нервотрепками.

Может быть. Но на войне всегда избыток сослагательного наклонения…

Офицерам было намного хуже. Они несли ответственность за бойцов, и все зависело от их дальнейшего решения.

– Связь нужна. Хотя бы узнать, что вокруг творится, – в очередной раз посетовал ротный.

– Звиняйте, хлопци, бананов нема, – отозвался Александр фразой из какого-то позабытого анекдота.

– Нема-то, нема, а нам что делать?

Капитан привычно хотел ляпнуть, мол, приказ выполнять, однако как раз приказа не имелось.

– Наших искать, – вставил Сурен. На правах старшины он тоже присутствовал на совещании. – Иначе…

– В принципе, можно и не наших. Но без связи все равно любая диверсия… – махнул рукой Александр. – Ладно. По-любому надо заглянуть хоть в какой-то населенный пункт и хоть там прояснить обстановку. Мобильники не действуют, спутники сбиты, сложная электроника большей частью накрылась, но вдруг найдем обычный телефон? Этакое древнее проводное детище Эдисона. Позвоним ноль-три, вызовем полицию, и пусть она закроет этих миротворцев к либерасовой матери. Хоть где-то проводная связь еще функционирует.

– Тогда попробуем выйти к Малышевке, – склонился над картой ротный. – Она ближе всех. Каких-то четверть часа, если не шибко спешить. И от магистрали в стороне.

Основной дороги поневоле сторонились. Не те силы, чтобы нарываться на серьезный бой. Погибнешь без всякой пользы в течение минут. Может, даже без наземного боя – заметят с беспилотника да обрушат несколько залпов. Много ли надо?

Дались эти беспилотники! Раз не летают, наверняка ведь и их электроника приказала долго жить. Иначе наверняка заметили бы хоть одну непернатую и неживую птичку. И все равно, думается. Обжегшись на молоке…

Александр чувствовал себя смертельно усталым. Годы, чтоб им пусто было! Нагрузка воспринимается иначе. Где ты, молодость, с ее прогулками по чужим горам? Выдерживал же тогда, не жаловался! Зато здесь – на своей земле, и деваться с той земли некуда.

Надо держаться, демонстрировать бодрость, тем паче, солдатики выглядят ничуть не лучше. Даром что молодые! Не привыкли к подобным нагрузкам, а тут еще изматывающая души неопределенность…

– А если к магистрали? – предложил Сурен. – Должны ведь наши ее удерживать!