– Да, - ответила Катрин.
– Во-первых, я не высыпаюсь. Кошмары.

– У меня тоже, но я пользуюсь зельем Сна Без Сновидений, - добавил Драко.

– Во-вторых...
– Катрин замялась.
– - Отсутствие месячных.

Драко явно не понял, о чем говорит кузина, но Гермиона и Гарри кивнули, принимая её слова к сведению. Драко обратил вопросительный взгляд на равенкловца.

– Что ты на меня так смотришь? Книги читать полезно. В данном случае, магловский учебник биологии. Ладно, вернемся к проблемам. А в-третьих, случайно не вспышки боли на уроке заклинаний?

– Именно, - ответила Катрин.

– Я туда уже в одиночку не хожу, только с Риссиусом вместо кресла. Пока его магия перебивает влияние из запретного коридора. Дошло до того, что я пытался поговорить с Грюмом и МакГонагалл, но они не согласились убирать эту пакость из Хогвартса и не стали восстанавливать защиту, если она конечно была. Когда я прямо сказал, что ею провоняла половина школы, меня отправили учиться, а не заниматься дурью. Придется выяснять, кто такой Фламель.

– Вы ведь будете продолжать искать, когда я уеду на каникулы?
– с надеждой спросила Гермиона.
– И если что-то найдете, сразу присылайте мне сову. Я бы с удовольствием осталась, но родители хотят видеть меня дома.

– Я спрошу своих, когда поеду домой. Почему-то мне кажется, что где-то я это имя видел, - сказал Драко.

– Я обращусь к Аиду и Лираэл, когда буду на Серых Пустошах. Если этот предмет достаточно древний - они могут знать.

– Я останусь и попробую еще поискать в библиотеке, - завершила разговор Катрин, и они вместе пошли на обед.

– Кстати, что ты сделала с платьем?
– спросила по пути равенкловку староста Слизерина.
– И не смотри на меня ошеломленно, об этом вся школа знает.

Действительно, новость о том, что на уроке заклинаний при первом взмахе новой палочкой на Гермионе неожиданно исчезла мантия, и возникло платье из хрусталя, соединенного нитями серебра, уже давно разнеслась по всей школе. Профессора никак не могли понять, что произошло. Платье, бесспорно, не было иллюзией, но и следов трансфигурации на нем тоже не наблюдалось. Весило оно значительно меньше, чем стоило ожидать, исходя из количества хрусталя. Гарри, к которому Гермиона обратилась как к эксперту по сидхе, ответил спокойно, что это бальное платье Зимних, оно, по сути, является чистой магией, которой придали материальность. Поэтому и весит столь мало, и от враждебных заклятий защищает, и изменяет размер по мере роста хозяйки. Милая шутка Асинтель, как он в итоге сказал.

– Спрятала пока в вещах. Не знаю, стоит ли показывать родителям.

* * *

– Рассказывай, сын. Какова сейчас жизнь в Слизерине? С кем поддерживаешь какие отношения?
– Спросил Люциус Малфой, усаживаясь в кресло в гостиной Малфой-манор.

– Жизнь в Слизерине? Нас стабильно обвиняют во всех неприятностях в школе, не считая того, что точно совершено близнецами Уизли. Крестный выгораживает нас как может. Слизеринцы держатся вместе и защищаются, Хаффлпафф и Гриффиндор нападают. Разве что Равенкло похоже постепенно переходит на нашу сторону. А что отношений с другими учениками, то со всеми Слизеринцами я поддерживаю ровные доброжелательные отношения, как и с равенкловцами. А что касается моего ближнего круга общения, то не верю, что ты его еще не выяснил.

– Твоя кузина, Гарри Поттер и маглорожденная Гермиона Грейнджер?

* * *

Когда каникулы, наконец, начались, Гарри продолжал появляться в библиотеке и искать информацию о Николасе Фламеле. К сожалению, в разделах, посвященных артефактам, пока не удалось ничего отыскать. В спальне он остался в одиночестве, да и в факультетской гостиной было куда меньше народа, чем во время учебы.

Про Рождество Гарри даже не вспомнил, не считая нужным праздновать день, который объявили священным последователи сидхе-шутника, любившего воскрешать маглов. К христианству же он относился неприязненно. Подарков он ни от кого не ждал. Драко и Катрин праздновать тоже не собирались, а Гермиону он о своем отношении к Рождеству уже известил. Однако, проснувшись наутро, он первым делом заметил свертки и коробочки у статуи Ровены Равенкло.

Гарри быстро распаковал верхний сверток. Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Гарри от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы - скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Гарри поднес ее к губам и извлек из нее звук, похожий на уханье совы.

– Интересно, кому же так надо, чтобы я смог пройти мимо цербера... Ты случайно не выяснил? И почему ему еще неизвестно, что усыплять Пушка мне для этого не нужно? Хотя для директора это удобный способ убить меня, если дальше там серьезные ловушки, - сказал он Ириссахсу.

Вторым был довольно объемистый сверток. Гарри разорвал упаковку, обнаружив внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно-зеленого цвета и большую коробку с домашними сладостями. К подаркам прилагалась записка с официальными извинениями некоего Артура Уизли за действия его сына. Впрочем, стоило посмотреть на наполнявшую коробку магию, как стало ясно, что сладости пропитаны не сиропом, а зельями, влияющими на разум. Интересно, кто надоумил Уизли прислать ему комплект зелий дружбы, вражды и подчиняющих. Насколько Гарри помнил, семейство Уизли было тесно связано с Дамблдором и Грюмом. Похоже, что директор пытается поменять его круг общения, для того, чтобы было проще манипулировать или уничтожить.