Он произнес едва слышно: «Ты — кто?»

Она услышала.

— Я?!

Он узнал ее голос. Много и много раз он слышал его в своих мечтах. Он поднял голову. Сара смотрела на него.

— Ты мне? Ты у меня спросил?

— Нет, я сам с собой.

Теперь Исмаил прислонился к спинке скамейки. Выпрямился. Поднял голову и посмотрел на узкие просветы неба среди ветвей деревьев. Там шла игра света и тени и порой качались листочки. Небо за ветвями было голубым и бесконечным. Ему показалось, что небо очень близко, рукой подать. И что, если он захочет, он легко взлетит в небо. В тот же миг он сказал:

— Нужно что-то сделать. Так нельзя!

— Что сделать?

— Я скажу, чтобы мать пришла посвататься к тебе. Устроим помолвку, и все будет правильно.

Сара покраснела. Поправила сумочку у себя на коленях и ничего не сказала.

— А? Разве так не лучше?

— Нет. Пока еще рано, я учиться должна.

— И хорошо, учись, какое отношение имеет помолвка к учебе?

— Не получится так. Я больше не смогу учиться.

— А сейчас можешь?

— Ой, почти нет. Но с помолвкой совсем не смогу.

— Ты понимаешь, я хочу, чтобы все было по закону. Пусть Сам Всевышний и все люди знают, что мы помолвлены.

Сара рассмеялась.

— Тогда подождем до конца экзаменов. Осталось немного. Начнутся через пару недель.

— Ну, если так, то можно подождать, конечно.

— Вы думаете… Мама ваша легко согласится?

— С чем согласится?

— Прийти свататься.

Исмаил вздрогнул.

— А почему ей не прийти? Ведь это по-божески, похлопотать за сына!

— Но некоторые матери хотят сами выбрать сыну невесту.

— Да, но для чего, ведь не матери же жить с невестой?!

— Ну, это старинный обычай.

— В нашем случае он неприменим. Я сам сделал выбор. Я знаю, что я ей нравлюсь. И я сам буду с ней жить вместе.

— С кем?

— С тобой, конечно. А ты что подумала? Прямо на днях мать придет.

— Нет, этого не надо. Пока рано еще.

— А мне кажется, уже поздно, мы должны были с самого начала все сделать по закону. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе.

Сара ничего не сказала. Подняла правую руку и всмотрелась в какую-то ее точку. Исмаил тоже посмотрел и с тревогой спросил:

— Что случилось?

— Обожглась. Пару дней назад на кухне жарила картошку, брызнуло раскаленным маслом.

Пальцы ее были изящными и длинными, с гладкой светлой кожей. Крохотное темное пятнышко было видно на руке в месте ожога. На миг ему захотелось поцеловать его. Сара словно угадала его мысли и медленно убрала руку, отвернувшись. На ветке клена громко закаркала ворона. Остальные птицы замолчали. Наступила тишина. К ним направлялся какой-то мужчина. Сара посмотрела на него удивленно и растерянно — и побледнела.

— Что случилось?

— Мой отец!

— Где?

— Вон идет.

Исмаил посмотрел на мужчину. Он был высокий, в темно-синей рубашке и брюках, в шляпе с полями.

— Ты не ошибаешься, это твой отец?

— Конечно, он. Что он здесь делает, о Господи, я опозорена!

Исмаил медленно сказал:

— Посмотри на меня!

Она повернулась к нему. Она выглядела растерянной. Глаза полны смятения.

— Не бойся ничего, — сказал Исмаил. — Я беру все на себя.

— Но мой отец…

— Уверяю тебя, тебе не о чем беспокоиться, мы ведь не убийство совершали!

Отец Сары подошел. Лицо его было вытянутым и угловатым, кожа светлая, усы и брови — каштанового цвета. Сара встала. Шагнула к отцу и поздоровалась. Исмаил тоже встал, с уважением чуть уклонившись в его сторону.

— Здравствуйте, господин.

Но тот не обратил на Исмаила никакого внимания. Быстро взглянув на Сару, спросил:

— Что ты делаешь здесь?

Говорил он тонким голосом, неразборчиво и шепелявя. Сара молча опустила голову. Исмаил сказал:

— Я во всем виноват, господин, если позволите, я все объясню.

Тот искоса быстро взглянул на Исмаила и опять повернулся к Саре:

— Я тебя спрашиваю. Я спрашиваю, что ты здесь и сейчас делаешь?

Сара продолжала молчать, а из уголков ее глаз потекли по щекам слезы.

Исмаил шагнул вперед и сказал:

— Мы хотим пожениться и обсуждали этот вопрос.

Мужчина, не обращая на него внимания, влепил Саре сильную пощечину. Звук ее оглушил Исмаила. Его сердце сжалось и заболело. Сара застонала и произнесла: