С этими словами он развернул карту Мародеров, и произнес заветные слова. На чистом листе пергамента проявились буквы, сложившиеся в надпись «Сохатый, Лунатик, Бродяга и Хвост приветствуют вас! Едва растаяла эта надпись, как от центра стали разбегаться линии, которые начали чертить план Хогвартса, отображая на нем подписями всех, кто в данный момент в нем присутствовал. Подписей было очень много.

– Ух, тыы!!!
– Рон мгновенно забыл обо все, стоило ему только увидеть такое чудо.
– Значит, это не заклинание, а артефакт? А кто такие, эти Лунатик, Сохатый, Бродяга и Хвост?

– Не знаю, и твои братья тоже не знают. Наверное, это были прозвища тех, кто составил эту карту.
– Гарри очень заинтересовала надпись, где в комнатах Снейпа, был обозначен лорд Малфой, но не было самого Снейпа.

– Значит, они с ее помощью следили за всеми. А еще братья! Могли бы мне ее показать или подарить!
– Рон не смог удержать при себе завистливый возглас, как только понял, какое сокровище попало в руки к его другу. А зная, насколько Гарри бережлив со своими вещами, о том, чтобы заполучить такую ценность в свои руки, не могло идти и речи. Оставалось только молча скрипеть зубами на такую несправедливость.

* * *

И без того вялый и апатичный, Поттер на сей раз превзошел сам себя. Учеба, домашние задания, впрочем, они не доставляли ему проблем, но вместе с тренировками с Драко и Эссессили, которые он и не думал забрасывать или откладывать… И ко всему этому добавилась еще и слежка за Снейпом и Квиррелом.

Благополучно пропустив два квиддичных матча, один их которых был Слизерин - Гриффиндор, и выслушав по этому поводу грандиозную истерику Рона, который из-за проигрыша своего факультета даже забыл о предупреждении Гарри, он за всеми этими делами как-то не заметил, что дело двигается уже к Рождеству. Нет, он видел выпавший снег, но этот факт прошел мимо замотанного всем происходящим сознания. Озарение пришло, когда, валяясь на матах после тренировки, он услышал вопрос:

– А что ты подаришь мне на Рождество?

Не сообразив поначалу, о чем речь, он отшутился:

– Ты до него доживи сначала!

И в какой же шок он испытал, когда выяснилось, что за всей этой беготней и делами, Гарри умудрился «потерять» не просто несколько дней, а несколько недель, почему-то считая, на дворе только конец ноября, хотя стояла уже середина декабря.

– Одна-а-ако… - Шокировано протянул Поттер.
– Значит, скоро Рождество…. Стоп. Рождество!!!

Подскочивший от этого вопля Драко, стукнул крикуна кулаком по макушку.

– У меня от такого будет сердечный приступ, - сердито проинформировал блондин.
– И тогда ты останешься со всем этим один. Я тебе с того света помогать не буду! Так что дозируй децибелы! И вообще, по какому поводу эти тарзаньи вопли?
– Высказав свое неудовольствие, поинтересовался Драко.

– Ты что, забыл? Рождество!
– Однако, видя искренне недоумение на лице того, к кому обращался, Гарри досадливо закатил глаза к потолку и пояснил, - мантия-неведимка!

– Так ты поэтому пытался сделать из меня глухого?
– Тихим, зловещим тоном поинтересовался Драко.
– Ты, грифффиндорецсс!
– То ли процедил сквозь зубы, то ли вообще прошипел он.
– Ты что, действительно, думаешь, что я мог пропустить сей примечательный факт мимо своего внимания?! У меня на нее, между прочим, весьма обширные планы!

– Чего-о-о?! Это моя вещь, ее мне подарят!
– Моментально оскорбился Поттер.

Какое-то время молча поразглядывав брата, Драко опять рухнул на маты, с которых успел, было, вскочить, затем прикрыл лицо рукой, и глубоко вздохнув, пробормотал:

– Прав был крестный, Гриффиндор - это диагноз, который ничем не лечится.

– А сам стал законченным слизеринцем!
– Серьезно обиделся на это замечание Гарри, и по-детски сел к брату спиной.

Отняв руку от лица, Драко с некоторым удивлением оглядел эту картину, после чего подкатился к обиженному со спины и опрокинул его к себе на колени.

– На обиженных воду возят.
– Пресек он попытки скатиться с его колен.
– Слушай, чучело, ну, сам подумай, что я, Я, буду с ней делать? Я слизеринец, это ты правильно заметил. Но еще есть такой фактор, как контроль. Со стороны отца, крестного, остальных слизеринцев. Я постоянно на глазах, и воспользоваться этой симпатичной тряпочкой у меня нет сейчас, да и не будет дальше, никакой возможности. Поэтому я составляю планы на ТЕБЯ и твою мантию, а не на мантию без тебя. Просто, мы с тобой уже довольно сильно нарушили канон, и нет никаких гарантий, что ее не придется добывать силой. Перед самым своим отъездом, - на этих словах он придержал уже, было, дернувшегося Гарри, и повторил еще раз, уже тверже, - отъездом, я передам тебе список того, что надо будет сделать с ее помощью. Братишка, - на этих словах Драко наклонился, уперся лбом в лоб лежащего на его коленях Гарри и закрыл глаза, - знаешь, как бы я был счастлив встретить этот праздник с тобой? Пусть не при всех, только вдвоем, здесь…. Но Рождество, это семейный праздник, и мне никогда не позволят праздновать его здесь, в школе. Я Малфой, а Малфои так никогда не делали, и делать, поверь, не будут.
– Так и не открыв глаза, Драко замер в неудобной позе, неловко обняв Гарри.

– Прости…. Ты прав, я эгоист. Просто, у тебя здесь есть те, кого ты считаешь семьей, а у меня нет никого, вот я и боюсь, вдруг я тебе теперь не так нужен, как ты мне?
– Брюнет шепотом озвучил свой самый большой страх.

– И все же Гриффиндор - это диагноз… - с усмешкой выпрямился блондин.
– Какая же ты балда, оказывается. Сам посуди, кто мне может быть здесь ближе, чем ты? Ты, с кем я рос, дрался, учился, умер, в конце-то концов! Ты лучше о другом подумай….

– О чем?

– О гораздо более серьезной проблеме. О том, что ты подаришь мне, единственному и неповторимому, такого, чтобы это поразило меня наповал!
– и он самодовольно задрал нос.