Правда, замешательство мое продлилось недолго. И когда Владычица обратила на меня внимание, я уже взял себя в руки и снова превратился в простоватого водопроводчика Бражника.

Я тоже был узнан королевой Юга. Она вытаращилась на меня так, словно увидела призрак самого Дарио Тамбурини или команданте Балтазара. Поддавшись нахлынувшим эмоциям, она, кажется, захотела произнести мое имя и даже открыла рот, но я уже не смотрел на нее. Оставив рейку торчать в земле, я прошел мимо Владычицы и направился к починяющему оружие северянину. Он тоже засек меня краем глаза и обернулся, но, к счастью, не мог видеть изумленного лица пленницы – она смотрела сейчас в противоположную сторону.

– Извините, что отвлекаю вас от работы, уважаемый! – обратился я к головорезу, незаметно отламывая пальцем у своего карандаша кончик стержня. Владычица прикрыла рот, ничего не сказав, – видимо, поняла мой намек, – но я чуял, как она смотрит мне вслед. – Прошу прощения, но нет ли у вас чего-нибудь острого, чтобы наточить карандаш?

И я протянул северянину свой умышленно поврежденный пишущий инструмент.

Краснокожий охранник – а кем еще он мог быть? – покосился на пленницу. Но она, похоже, успела напустить на себя равнодушный вид, и северянин ничего не заподозрил.

– Острое? – переспросил он и хохотнул. Затем вынул из поясных ножен огромный нож и поинтересовался в ответ: – Вот это подойдет?

Я присмотрелся. Для канцелярских нужд нож был громоздким, зато отточенным на совесть. Поблагодарив северянина, я взял инструмент, перевернул тот лезвием вверх и стал скоблить кончик карандаша о режущую кромку.

Заточка грифеля потребовала некоторого времени, которое я также решил потратить с пользой.

– Ваша жена? – не отвлекаясь от работы, осведомился я у хозяина ножа и кивнул в сторону Владычицы Льдов.

– Чего-о-о?! – пробасил крепыш-коротыш. – Какая такая жена, рехнулся, что ли? Да это одна из потаскух, что осталась в здешнем борделе после того, как Гейгер дал деру. Раньше доктор за ними присматривал, зелья разные давал, чтобы они не беременели. Но он тоже после Гейгера тут не задержался. А без доктора эти стервы за собой совсем не следят. С тех пор, как мы в форт вселились, уже двух брюхатых дур отсюда спровадили. И вот теперь третьей приспичило рожать, будь она неладна!

– Куда вы их спровадили?

– Да с попутными караванами или перевозчиками в ближайшие города, – отмахнулся северянин. – Пусть катятся к песьей матери! Их самих кормить накладно, а они нам еще приплод в подоле приносят. Лишние рты – лишние проблемы. А эта сучка после недавнего наводнения вдобавок умом тронулась. То богиней Фрейей себя называет, то святой Сирилиной, то наложницей первосвященника Нуньеса, а то и вовсе Владычицей Льдов! Раньше была обычной безмозглой бабой, а теперь совсем конченой дурой стала. Вот и приглядываю за ней, чтобы какую-нибудь гадость не учудила. Ладно, если просто со стены спрыгнет – тут я ей мешать не стану. А вдруг утащит факел и пороховой склад подожжет, что тогда?

– Раз она такая опасная, почему вы ее просто не выгоните, не дожидаясь попутного каравана?

– Нельзя. Куда она пойдет в этой глуши? Выгнать – значит, убить ее, а северяне не убивают беременных женщин и детей. Неужели ты об этом не слышал?..

Прямодушные северяне – плохие лжецы, но этот врал весьма убедительно и складно. Сразу видать, Виллравен приказал надзирателям Владычицы хорошенько вызубрить легенду о чокнутой беременной шлюхе. И то, что ей разрешали показываться на людях, говорило не о безалаберности Кирка, а, наоборот, о его предусмотрительности.

Прежде Владычица Льдов никогда не пересекала Фолклендский разлом. Портретов Владычиц тоже сроду никто не рисовал, поэтому их внешность являлась загадкой даже для большинства южан, не говоря о жителях центральной и северной Атлантики. Вот Виллравен и решил, что разумнее выдать свою пленницу за обычную приблудную дурочку, к которой он проявил милосердие и приютил у себя на какое-то время, чем держать ее взаперти под усиленной охраной. Последнее вызвало бы у обитателей форта ненужные подозрения и кривотолки, чего Кирку явно не хотелось.

Заточив карандаш и вернув северянину нож, я еще раз сказал «спасибо» и пошел обратно к оставленной рейке. Владычица слышала наш разговор и смотрела на меня холодным немигающим взором, ожидая, что я подам ей знак. То же самое явно ждал и ее словоохотливый страж. Он продолжал таращиться мне в спину, и сделай я сейчас любой подозрительный жест, уверен, об этом было бы сразу доложено Виллравену. Поэтому я сделал то, что северянин не мог заметить: скосил глаза на пленницу, а затем перевел взгляд на торчащую неподалеку рейку. Потом вновь глянул искоса на пленницу и снова указал ей глазами на рейку. Не мешало бы проделать так еще раз, но я уже миновал Владычицу и не хотел вертеть головой. Напротив – старательно демонстрировал северянину, что чокнутые беременные шлюхи меня не интересуют.