Выпили, и Крист сел. Его раздражало молчание Яниса и эта Дзинтра, которая ведет себя как дома. Никогда он эту Дзинтру раньше не видел. Ни у Яниса, ни в другом месте, и Крист решил больше не замечать эту незнакомую особу.

— Мне никто не звонил? — обратился он к брату.

— Звонили. И тебе звонили…

Паула поставила кофе и внимательно посмотрела на Яниса. Кристап откинулся в кресле. Лицо и вся фигура его выражали достоинство.

— Наверное, насчет этого подземного сооружения. В воскресенье! Вот же люди…

Янис знал, что у брата нет друзей, что в воскресенье ему могут звонить только насчет подземных сооружений, что он уже отвык от других звонков, от других голосов.

— Какой-то Грундманис…

Крист выпрямился в кресле и заморгал, как в детстве, когда предвидел порку.

— …я предложил ему выпить. Сказал, что я только что вернулся… что истосковался по людям, что у тебя дома целый склад питья, но он…

— Что он?

Янис пожал плечами: — Положил трубку…

Крист взглянул на Паулу, но Паула задумчиво смотрела на Дзинтру, и Кристу ничего не оставалось, как сказать:

— Насвинячил ты, братец. Истосковался по людям. Мы там два года работы вложили, это для нас второй дом… вторая жизнь, а ты — когда человек звонит…

— А кто он тебе, этот человек?

— Бог! — Паула вытянула длинные ноги, и шаль сползла с ее плеч.

— Бог, главный инженер, начальник, семья, жена, все… — Паула усмехнулась. Потом взяла с блюда горсть крыжовника и принялась похрустывать им, кидая в рот по ягодке. — И еще у этого универсума — рак. Об этом знает все управление, а Крист, видите ли, единственный, кто может заменить Грундманиса в строительстве подземного сооружения…

— Паула, я прошу тебя…

— Не проси, Крист. — Заметив движение Дзинтры, она протянула через стол руку. — Не уходите. Сейчас мы поговорим о чем-нибудь другом. Янис, да скажи же ты что-нибудь!

Крист встал и принялся расхаживать по комнате. Когда у человека штаны по щиколотку, шаги его кажутся мельче, нежели на самом деле, и Янис с улыбкой сказал:

— Прошу прощения, Крист. Как только этот Грундманис позвонит, я ему все скажу…

— Что ты скажешь! Неужели ты думаешь, что весь мир занимает твое несчастье? Будто ничего другого нет… Нет, вы подумайте — Янис вернулся домой, а Рига этого даже не заметила! — Крист сунул дрожащие руки в карманы, и штаны его вздернулись до самых икр.

— Прошу прощения, — поклонился он Дзинтре и закрыл за собой дверь кухни.

Паула подсела к Дзинтре.

— Мне кажется, мы где-то встречались, только не могу вспомнить…

— В троллейбусе, — улыбнулась Дзинтра. — Иногда на лестнице. Я живу этажом ниже. И еще — иногда по вечерам вы выходите на остановке на улице Свердлова…

Паула подперла кулаком подбородок и расширившимися глазами уставилась в ночное окно.

— Да, — задумчиво сказала, — там я часто выходила, но теперь… больше я туда не поеду. Наверняка не буду там сходить…

Янис внимательно вслушивался в голос Паулы, видел, как ее лицо подернулось тенью.

— Сегодня Кристу звонил какой-то Казимир…

Паула медленно повернулась к Янису, глаза у нее были пристыженные. Не страх, не мольба, а только стыд.

Дзинтра тихо встала. У двери ее догнал Янис, и вниз по лестнице они пошли вместе. Дом перед сном гудел, как улей. Ароматы ужинов уже рассеялись, остались только звуки и кошки подле радиаторов.

Когда Дзинтра открыла дверь, когда переступила порог, включила свет и растерянно взглянула на Яниса, — в соседней квартире кто-то дернул за ручку, и вода с шумом устремилась в унитаз. Янис конфузливо кашлянул.

— Спокойной ночи, — шепнул он.

Дзинтра облегченно перевела дух.

— Мгм… — не разжимая губ, кивнула она. Дверь закрылась. Янис постоял и пошел наверх.

На другой день Крист встал первым, все ходил по комнате, двигал стулья, кашлял. Вода в ванной хлестала водопадом. Янис понял: Крист хочет поговорить, объясниться — как теперь будет, что Янис решил, словом, брата терзала неясность дальнейшей жизни.

Янис поднялся с раскладушки и прошел в кухню. Крист стоял у газовой плиты и жарил яичницу. На нем был клетчатый халат, доходящий только до колен, поэтому тонкие и волосатые ноги Криста казались еще тоньше и волосатее.

Янис напился ледяной воды из крана и, потирая подбородок, пожелал брату доброго утра. Яичница была готова, и Крист принялся раскладывать ее по тарелкам. Потом разлил по чашкам кофе, поставил все на поднос и, взглянув на Яниса, словно оправдываясь, проворчал:

— У нас иногда завтраком занимаюсь я.

Янис хотел было сказать, что это баловство одно. Что женщина должна делать то, что ей положено, а мужчина… Янис не сказал об этом. Вспомнил вчерашний разговор с Казимиром и… А тут уж вспомнилась своя жизнь, Ильза, и он вновь потянулся к крану.