Подъехавшая Лапа фыркала и сопела на Мишу. Миша хлопал ее по синим бокам, приговаривая: «Ну ты моя хорошая, ну ты красавица». Потом позвал меня.

— Поговори с ней, — посоветовал он.

Лапа вздохнула, как умеют вздыхать поезда, и открыла двери.

— Я не умею, — сказала я смущенно. — У меня никогда не получалось с ними разговаривать.

— Да что тут уметь? Ну представь, что с собакой говоришь.

Я помотала головой. Так непривычно! Астру я никогда не сравнила бы с животным, и дом Валентины Петровны тоже. Дома были существами самодостаточными и самоуверенными — даже те из них, кто хорошо относился к людям. А Лапа, похоже, хотела общаться.

— Лапа, — сказала я, — Лапа...

Я осторожно дотронулась до стекла в окне. Свет внутри вагона загорелся ярче.

— Привет, Лапа. Поедем на север?

Электричка щелкнула половинками дверей.

— Поедем, — радостно перевел Миша, — поедем!

Я улыбнулась.

— Ты же сам сказал, — напомнила я Мише, — что они капризные. И метро не работает, потому что их невозможно уговорить. Как же у тебя получается?

Миша смешно сморщил нос.

— Уговорить ее работать нельзя, — ответил он. — Они не хотят работать. Но мы и не работаем. Я сказал Лапе, что это приключение.

Приключение. Вот как.

Я вспомнила эльфов на крыльце Астры. Их одинаковые невыразительные лица и прямые спины. Их неподвижных лошадей. На душе стало скверно. Я зябко повела плечами.

Да что это я. Для Миши это действительно приключение. Тем более — для Лапы.

— Миша, — сказала я, — ты когда-нибудь видел эльфов?

— Нет, — откликнулся он. — Как думаешь, удастся увидеть?

Я не ответила.

Лапа здорово разогналась. Миша время от времени стучал по стеклам костяшками пальцев, и она отвечала ему звериным воем. Мне стало интересно, в каких отношениях находятся поезда с самим телом метрополитена. У Лапы есть какой-то разум. Может, он невелик, но она умеет выходить на контакт и ей нравится общаться. А тоннели, станции, эскалаторы? У них есть органы чувств, есть желания и предпочтения. Лапа — паразит? Симбионт? Или, может, составная часть, полуавтономный орган? Пройдет несколько лет, все успокоится, и тогда непременно должна возникнуть новая наука. Интересно, как ее назовут. Необиология?

Главное — чтобы нам сегодня удалось не увидеть эльфов. И тогда я это все увижу сама. И все будет хорошо.

Я достала из рюкзака фотоаппарат и сфотографировала Мишу. Он заулыбался. Лапа с радостным кличем пронеслась мимо очередной станции. На станции вспыхнул и погас свет. Кажется, это была Менделеевская.

— Она сама свет включила? — спросила я. — Или это такое «здравствуйте»?

— Не знаю. Слушай, а как ты с Наташкой познакомилась?

— В интернете. Зацепились где-то языками случайно.

— А я в магазине. В военторге. Она камуфляж покупала, — Миша фыркнул. — Такая тетушка! Но она классная.

— Это верно.

Миша помолчал.

— А где ты живешь?

— Пока не знаю.

— То есть как?

— До сих пор жила на работе, — объяснила я. — Деловой центр «Золотая Астра». Но Астра сердится. Не хочет, чтобы в ней жили. Если получится сейчас сфотографировать, что заказывали, буду жить в Веденино. Это за городом.

Миша замялся. Я видела, что он ищет тему для разговора, и решила помочь.

— А как ты понял, что умеешь разговаривать с поездами?

Он улыбнулся и пересел поближе ко мне: Лапа сильно шумела, приходилось ее перекрикивать.

— Да как и все, — сказал он, — случайно. Тогда метро еще работало, но плохо. Толпа народу на платформе стояла, полчаса поезда не было, все матерились. Я заглянул в тоннель и как заору: «Эй там, выходи уже!» Чисто в шутку. Ну, он и выехал.

— Это Лапа была?

— Нет, это на другой ветке было. Пацан выехал. Я его Мурзиком назвал.

Я подняла брови.

— А как ты отличаешь — пацан или девка?

Миша почесал в затылке:

— Не знаю. Они как-то сами говорят.

Вслед за ним и я призадумалась. Я поймала себя на том, что всегда считала Астру женщиной, просто потому, что она — Астра. А вот дом Валентины Петровны мне показался мужчиной. Верней, дедушкой. Интересно. А вдруг все наоборот? Дом в Веденино — бабушка, а Астра — хозяйственный и властный мужик.